Расплавленное золото заполняло их полностью, создавая жуткое зрелище. Черты лица заострились, становясь более хищными, значительно теряя их человечность. Впрочем, судя по всему, она пропала не только из внешности, наряду с памятью, которую некоторым субъектам, похоже, напрочь отшибло.
Не успела опомниться, как беспомощно висела в воздухе, побрыкивая ножками и задыхаясь. Грубые пальцы с опасно отросшими когтями хладнокровно сжимались на шее все сильнее, грозясь вот-вот ее переломить, отчаянные попытки их разжать остались незамеченными.
Так глупо быть убитой отчего-то совершенно не хотелось, и, поддавшись паники, призвала магию на помощь, хорошенько шандарахнув ею мужчину. Жажда жизни оказалась настолько велика, что нас раскидало по разным концам грота, чувствительно приложив о землю. Встать после такого удара уже не смогла, оставалось только дожидаться своей участи, что не заставила себя долго ждать.
Наверное, Дагрею такое обращение не слишком понравилось, и злой рык зарезонировал о низкие стены эхом, заставив, вздрогнуть и интуитивно окружить себя кольцом пламени, привычную тьму которого разбавляли теперь золотые всполохи. Поразмыслить над этим мне не дали, молниеносно оказавшись рядом и бесстрашно протянув продолжающую светиться золотой вязью руку прямо через огонь, очень зря. Пламя голодно лизнуло конечность, заставив озверевшего лорда передумать и озадаченно посмотреть тут же проявившиеся волдыри, а после заметить и поблескивающий огненными символами артефакт.
- Помни, кто ты, - прозвучало, нарушая затянувшееся молчание между нами и становясь новой вехой в развитии событий этой безумной ночи.
Рошшард покачнулся и неуверенно отступил назад. Мужские руки сжались в кулаки, лицо исказила гримаса боли, но он старательно сдерживал рвущийся сквозь стиснутые зубы крик.
Горящие внутри него змейки, уверено зашевелились, лавируя внутри выгнутого дугой тела и концентрируясь светящимся комком в груди.
Яркая вспышка больно ударила по глазам, заставив, отвернуться, прикрыв лицо рукой. Когда способность видеть снова вернулась, меня встретил встревоженный взгляд, серый как грозовое небо. Облегченно выдохнув, отпустила магию, позволяя, мужчине приблизится.
- Соль, что произошло? – подлетел, как только пламя погасло, схватил в охапку, устраивая на коленях, как маленького ребенка, и внимательно вглядываясь в мое лицо. - У тебя кровь!
Почему-то эта фраза показалась мне особенно забавной, и я рассмеялась, каркая, как старая ворона. Сиятельный же не разделял моего веселья, обеспокоенно хмурясь и допытываясь:
- Голова не кружится? Не тошнит? Посмотри на меня!
- Всё нормально, правда, - попыталась объясниться, - просто удивительно, что после ритуала во мне еще что-то осталось.
- Шутишь, - констатировал, прижимая голову к своей груди, - значит ничего критичного.
- А у тебя татуировка, - удивленно заметила, прикасаясь пальцами к золотому трезубцу на его груди, что загадочно притаился чуть выше сердца, отзываясь неопасным жаром на мое прикосновение.
- Этого мне еще не хватало, - пробурчал Дагрей, проследив за моим движением, но почти сразу его внимание вернулось ко мне, - пойдем, нужно срочно тебя осмотреть, а потом ты расскажешь, что здесь произошло.
Брошенные между делом слова невольно напомнили, что пришлось пережить за одну короткую ночь, улыбка мигом слетела с губ. Перед глазами снова возникла кровавая сцена, вызывая нервную дрожь по телу, моментально перерастающую в настоящую паническую атаку. Будто всё напряжение последних часов только и ждало какого-то спускового крючка.
Магия заклубилась возле тела, стремительно сгущаясь и проскакивая черными искорками, грозясь выплеснуться огненными всполохами, выжигая вокруг кислород.
- Тише! Тише! Дыши! Давай же, моя хорошая, дыши, – едва слышу сквозь пелену, но не могу ничего сделать, воздуха катастрофически не хватает, я лишь бесполезно открываю рот, в попытках сделать хоть один его глоток, окончательно дорывая пальцами рубашку на мужской груди.
На краю сознания, из последних сил сдерживая буйство своей стихии, чувствую, как чужие губы накрывают мои, щедро делясь дыханием и осторожно забирая излишки сил, и все же, не удержавшись, проваливаюсь в забытье.
***
Туманное марево окружало, густое, тягучее как кисель, лишая, высасывая все посторонние мысли, переживания, желания. Не хотелось ничего, просто лечь прямо на густую зелень под ногами и лежать, проникаясь окружающим спокойствием, впитывая одиночество, но даже у моего беспамятства были на меня свои планы.
Дымка пришла в движение, сгущаясь и рождая образы, разыгрывающие сцены прошлого, затерявшиеся в бурном потоке прошедших дней.