Это что, попытка пошутить?!
Мы замолчали, каждый думал о своём, вглядываясь в раскачивающуюся золотую гладь. Что ждёт меня в этом мире? Смогу ли я найти в нем место и быть счастлива? Постепенно все вопросы и мысли ушли, осталась только я.
- Я вижу, Вы успокоились немного, идемте, Вы сможете приходить сюда, когда захотите.
Ну, что ж, вперёд в новую жизнь!
Глава 3
Прошло уже больше недели, как я феерично перебралась в другой мир. Хотела бы сказать, что за это время я узнала многое о новом доме, познакомилась с местными обитателями, изучила устои. На деле же вся моя неделя прошла под знаменами одеяла. Еще там у озера, сознание сковал лёд безразличия, после пережитого стресса даже чувство юмора решило, что с него хватит. А ведь это единственное чувство, что не оставляло меня даже, когда казалось, что хуже быть не может, когда пресловутые Вера, Надежда и Любовь давно запаковав особо ценное в чемоданы, бросив "adios" покинули разрушенное пепелище. Оно было при мне, шуточками да прибауточками, вытирая слезы боли, обиды и предательств, мы падали, срывались, но упорно поднимали голову и ползли, ползли, ползли, по чуточке, по капельке, но вперёд, к светлому будущему, как хотелось бы верить. А сейчас... А сейчас я была словно живая кукла - без эмоций, без мыслей, без желаний. Даже мои сны были пусты, я просто проваливалась в забытье. Я бездумно просиживала целыми днями у окна, а если выходила из своих комнат, то возвращалась в сад и смотрела на озеро. Ни с кем не разговаривала, никого не замечала. Да и общаться со мной особо никто не спешил, Знающий не появлялся, видимо, еще не пора, а Лорд Кьорт не пытался встретиться, наверное был занят решением дел Империи, тогда, возвращаясь во дворец, он обмолвился, что Император в отъезде, а после, сопроводив к моим новым покоям, отдал несколько распоряжений, в смысл которых я не вникла, попрощался и оставил одну.
На следующий день доставили несколько комплектов одежды и обуви. Так же принесли книги, а ещё не забывали меня кормить.
И этот день, казалось бы, не был исключением. Я встала, приняла душ, позавтракала, одела белую свободную рубашку с брючками, на ноги - сапожки и, накинув плащ, отправилась на берег озёра.
Устроившись на берегу на траве, смотрела сквозь золотое великолепие в одном известном моему спящему подсознанию направлении. Солнце приятно пригревало, легкий ветерок, неся прохладу воды, скользил по плечам, пытаясь прогнать мое оцепенение. Легкие заполнял сладковатый аромат с терпким послевкусием корицы. Переливчатые трели цикад убаюкивали, хотелось прикрыть глаза и раствориться в окружающем великолепии, а в принципе, что меня останавливает, поправив плащ, откинулась назад и прикрыла глаза. Сложно сказать, сколько прошло времени, но в один момент что-то неуловимо изменилось, нет, всё так же пели цикады, шелестел ветер и светило солнце, но в воздухе зависло напряжение, и я открыла глаза. Я больше не была одна.
У самой кромки воды стоял высокий мужчина с длинными очень светлыми волосами, свободно спускающимися по спине. Весь облик незнакомца не вписывался в окружающий островок спокойствия и умиротворения, он стоял вполоборота, кулаки сжаты, лицо словно мрамор, взгляд неподвижен, казалось, что он даже не дышит.
Мне было некомфортно, меня давило, почти физически чувствовала, что он опасен и зол. Когда ощущения обострились до предела, инстинкт самосохранения заворочался, встрепенулся от долгого сна, поднял голову и завопил, что нам пора-пора бы бежать, сверкая пяточками. Общаться с этим памятником самому себе категорически не хотелось, решив, прислушаться к своему мироощущению, тихонько, встала и, стараясь не привлекать к себе внимания, начала отступать в сторону деревьев. Где-то на задворках сознания промелькнуло возмущение, мол, чего это я крадусь, я вообще первая пришла сюда, но инстинкт больше не дремал и быстренько-быстренько подавил назревающее восстание.
И мне почти удалось скрыться в тени деревьев, как ветер-предатель сменил направление, как будто не желая меня отпускать. Секунда и передо мной воздушная стена, как я поняла?! Да очень просто, впечаталась в нее со всей своей врожденной дури лбом, и хорошо, что под ноги смотрела, могла бы и носом опробовать. Заковыристо выругавшись - практика на заводе не проходит даром - развернулась и, потирая ушибленный лоб, выдала, к сожалению, быстрее, чем мозг включился в работу:
- Совсем больной, да?!
- Что? - ответили мне, прожигая ледяным взглядом.
"Да, мужик-то еще и глухой," - промелькнуло у меня, но мозг уже успел догнать язык и осмыслить происходящее. То, каким тоном было сказано это короткое слово, давало понять, что ни разу-то он и не ущербный, просто, как истинный джентльмен даёт мне возможность переменить свои выводы.