Снова вспышки, режущие по живому вопросы, одержимые лица.
Отмахиваюсь от журналистов как могу, и дождь становится в этом не простом занятии моим союзником. Народ не решается на погоню, предпочитая выжидание.
Быстрая пробежка под проливным дождем.
На почте без проблем получаю небольшой сверток.
Снова улица. Дождь.
Снова непрошенная толпа со своими «Сара, …. Сара, …. Сара, …». Нужно прекращать все это как можно скорее, иначе мне и умереть спокойно не дадут.
Дом. Квартира. Диван.
Сверток не большой, но что он хранит - даже не представляю. От Макса можно ожидать чего угодно, подарил же он мне шторку для душа.
Сердце то замирает, то громко ударяется о ребра. Крылья, пусть даже фантомные, трепещут.
Небрежно срываю все слои грубой коричневой упаковочной бумаги. Под ними небольшой футляр обтянутый серебристым бархатом по цвету очень напоминавшим мои...
Руки пробирает мелкая дрожь. В эти секунды я будто археолог, который вот-вот прикоснется к бесценному артефакту из прошлого посланный с того света.
Открываю коробочку. В ней скрывалась цепочка из белого металла с небольшой подвеской в форме ангела. Только ангел этот не совсем обычный. Это не стандартный мальчик с крыльями, это абстрактный ангел. У него нереально красивые крылья выполненные просто изумительно и до невозможного тонко, но тело не имеет человеческих черт, хотя я и понимаю, что некий шар вверху, это голова, а обтекающий овал посреди крыльев - туловище. Если не рассматривать кулон вблизи, легко можно спутать его с крестом.
Беру украшение в руки, чтобы добраться до крошечной записки под ним.
«Ты была, есть и всегда будешь моим ангелом. Обязательно вернусь к тебе с победой. Люблю».
Остатки стучащего в груди органа в очередной раз разорвались. Оказывается, получать подобные презенты с того света, больно до ужаса.
- Я тебя тоже люблю…
Целую цепочку и вешаю себе на шею. Этот ангел всегда будет со мной. Это МОЙ ангел, МОЙ Макс. На минуту погружаюсь в прошлое, в один из дней ледникового шоу, в котором мы с Максом выполнили номер в костюмах ангелов. Как только все это со мной началось, я часто вытаскивала из памяти это выступление. Белоснежные крылышки безумно смешили меня, а Макс не без удовольствия старался включить в наше выступление наибольшее количество поддержек - «Ангелы должны летать, не правда ли?». Тогда мы смеялись. Как же все это было весело. Мы даже фотографии в сеть с этой передачи выложили, уж больно мы были очаровательны в милых костюмах с хорошенькими белоснежными крылышками. А сейчас…
Все что у меня осталось на сегодняшний день - это травмированная психика, изуродованная спина, и память о тех днях, которые никогда не вернуться.
Спина…
Глава 29
Целуя кулон, отпускаю его. Он удобно ложится мне в ложбинку между грудей. Я хотела увидеть спину с тех самых пор, как проснулась после операции, и только теперь этот момент настал.
Снимаю с себя куртку и футболку, с бинтовым «корсетом» решаю разделаться в ванной. Джинсы остаются при мне, слава богу, ниже пояса ничего не выросло, хотя последние несколько дней я отчетливо чувствую ягодицами чье-то постороннее касание. Правда это происходит только когда я в кровати, в одном нижнем белье.
В квартире невыносимо душно. Кислород, кажется, здесь умер лет сто назад. Раздвигаю занавески, широко распахиваю окно, в нос тут же ударяет приятный запах дождя и свежести. За окном все так же льет. Может быть на небесах тоже есть моря и реки и кто-то случайно перевернул одно из? Если мне повезет, совсем скоро я могу это узнать. Хотя вряд ли. Самоубийце путь на небо заказан. Ну и пусть.
Вобрав в себя полную грудь свежести, иду в ванную.
Зеркало исправно транслирует все прелести моего измученного жизнью лица. Кажется, у меня появилось несколько морщин, первых, в не такой уж и долгой жизни.
Глаза все такие же пустые, лицо серое, губы пересохшие, волосы хоть и вымытые, Алия вчера настояла, но толку от этого мало, они все равно выглядят хуже, чем самый дешевый парик.
Провожу ладошкой по лицу. Бессмысленно касаюсь лба, глаз, носа и скольжу по губам. Раньше Макс любил так делать. Он говорил, что у него очень чувствительные нервные окончания на пальцах и так он запоминает меня до мельчайших подробностей. Он говорил, что когда мы не вместе, он легонько прикрывает глаза и проводит рукой по воздуху, а ощущает в нем меня. Он говорил, что благодаря подобному дару, ему не страшны расстояния в сотни и тысячи километров, которые иногда разделяют нас. Он говорил что я, навсегда не только в его сердце и душе, а еще на кончиках пальцев. Но это было так давно… Вспоминать меня нынешнюю, ему вряд ли захотелось бы.
Резко отвожу в сторону глаза. Я сама себе противна. Как так все вышло? Почему это все произошло со мной? Наверное, на эти, и сотни других вопросов не дающих покоя, мне не суждено получить ответы. Ладно. Пусть так и будет. Какая теперь разница. ИХ больше нет, а значит, я спокойно могу отправиться к Максу. Принято считать, если люди любят друг друга по-настоящему, они обязательно встретятся в любом из миров.
Не торопливо принимаюсь снимать свой «корсет». Раз, два, три, четыре, пять… Господи, да Алия потратила на меня не менее ста метров бинта!
Сбиваюсь со счета в самом конце. Несколько последних мотков падают на кафельный пол. Хочу стать к зеркалу боком, но не успеваю.
Огромных размеров крылья расправляются за спиной слишком неожиданно. Они заполняют собой практически все пространство. Они стали еще прекраснее и излучают едва уловимое свечение. А еще, их размер уже не полметра, и даже не метр. В расправленном виде мои крылья не мерее полтора метров каждое. От подобного зрелища мне делается не хорошо.
- НЕ-Е-Е-Е-Т!!!!!!!! - я поворачиваюсь к зеркалу спиной и ясно вижу два гигантских отростка торчащих из моей спины, но абсолютно не ощущаю их тяжести. - Этого не может быть… Этого не может быть… БЫТЬ-ЭТОГО-НЕ-МОЖЕТ!
Выбегаю в коридор на одной из стен в котором тоже висит пусть не такое большое, но все же зеркало. Возможно, в ванной слишком спертый воздух, поэтому мой мозг выдал галлюцинацию.
Коридор. Зеркало.
- Нет, не может этого быть!
Комната - шкаф - зеркало.
- Это не возможно! Это не возможно, не возможно, не возможно…
Все зеркала моей квартиры упорно транслируют одно и то же. Да что там зеркала, я чувствовала ИХ так же отчетливо, как собственную голову на плечах. Хотя, не счет головы я уже не уверена. Может проводя свою операцию доктор Шульц задел мне мозг? Это, по крайней мере, более реальное и правдоподобное объяснение подобному зрелищу.
Страх. Непонимание. Ужас. Паника. Смех. Истерика. Слезы. Ненависть.
В моей голове смешалось все. Мой рот выдает странные звуки - помесь смеха, икоты, хрюканья, всхлипывания. Мне никогда не доводилось встречаться с сумасшедшими (если не считать Полину), но почему-то в эти минуты мне кажется, что они выглядят приблизительно так, как я сейчас. Не всегда, конечно. Думаю, в минуты обострения.
Ношусь по квартире от одного зеркала к другому, будто буйно помешанная, пока не валюсь на свой любимый ковер. Чтобы лишний раз поверить собственным глазам, касаюсь ИХ. Я чувствую шелк перьев. Мои пальцы ИХ чувствуют, а не верить еще и им, у меня нет оснований.
Больше не кричу, не плачу, не смеюсь, только слушаю противное:
Этого не может быть… этого не может быть… этого не может быть… - в голове.
Я видела свои фото «ДО» и «ПОСЛЕ». Я видела ИХ отделенными от меня так же четко, как сейчас вижу ИХ снова у себя на спине. Я чувствовала послеоперационную боль. Меня осматривал после операции доктор Шульц. Мне по несколько раза на день Алия делала перевязки. Эти люди не могли не заметить крылья размером с себя. А как же шрамы и восторженные слова по поводу их заживления?
Лежу, как обычно, подтянув колени к груди. ОНИ смирно лежат рядом.