- Дамир, пожалуйста, я же не маг… Объясни. Расскажи подробнее…
- Не знаю, с чего тебя, или его кто-то так ненавидит. Заклятие было наложено на смерть, но не на мгновенную. Он должен был умирать постепенно. Долго. Медленно.
- Он еще жив? – видимо, в моих глазах столько боли и ужаса, что даже Дамир надо мной сжалился.
- Жив. Но очень слаб. И осталось ему недолго.
От протягивает мне стакан с водой, которую я судорожно выпиваю, разливая половину жидкости на юбку. Только заклятье невезения здесь уже совершенно ни при чем.
Жестом прошу еще один стакан. Под жуткий звук ударяющихся о зубы его краев, - руки просто ходят ходуном, - начинаю лихорадочно думать.
Что, если изменить план? Попробовать договориться? Допустим, я соглашусь на предложения Дамира, а взамен он поможет мне отыскать и спасти Даниэля? Он обретет силу лесов, у него хватит на это сил!
- Лиза, он все равно погибнет, - такое чувство, будто ему меня даже немного жаль. Может, согласится?
- Но что грустить о том, чего уж не вернешь…
Дамир неторопливо достает из кармана перстень. Тот все еще завернут в его платок. Вижу, как руки Дамира начинают легонько подрагивать.
Все, он уже забыл о моей трагедии. Он думает лишь о том, что обретет. Даже весь дрожит от этой страсти.
- Посмотрим… - бормочет он себе под нос. – Ну, как, будешь служить новому хозяину?
Я замираю, как в замедленном кадре наблюдая, за тем, как Дамир разворачивает перстень. Осторожно прикасается к нему рукой, и…
И преспокойно надевает на палец.
Камень на секунду вспыхнул ярким светом и погас.
Все! Кольца и вправду расценили мой приход сюда, как согласие. Сила теперь у Дамира. И ничего не исправить.
Земля уходит из-под моих ног. Я падаю, слыша, как стакан с громким грохотом разбивается об огромный стол. Дамир бросается ко мне, чтобы подхватить, но не успевает, - я сползаю на ковер.
Он тянется за графином, начинает брызгать мне в лицо водой, но это не помогает, - все сливается в одно разноцветное пятно, - его лицо, коричневая спинка стула, перстень, голубь…
Мой голубь! – его белый цвет будто взрывается у меня перед глазами. Милый, милый, ты снова прилетел меня спасать! Но-поздно. Уже поздно. Все пропало…
Что это? Кровь?
Нет, голубь вовсе не пытается меня спасти. Он отчаянно клюет палец Дамира. Брызги крови летят мне на лицо, на одежду…
Что ты делаешь?
Дамир резким движением отбрасывает голубя, но тот подлетает снова. На этот раз он со всей силы клюет себя в грудь. Да что с тобой? Я даже слышу этот жуткий звук, когда клюв входит в его маленькое тельце. Что же ты делаешь? Перестань! Но я ничего не в силах сказать, только с трудом беззвучно шевелю губами.
И тут происходит невозможное. Кровь, попав на камень, начинает шипеть, как будто на огне. Дамир, закричав, резко стягивает перстень, отбрасывая его подальше. А голубь хватает его и улетает прочь. Я так и замираю в изумлении, чуть приподнявшись на локте. Головокружение постепенно проходит. Только вот все краски кажутся ярче, чем должны быть.
Дамир продолжает орать, проклиная всех и вся. Вся его рука превратилась в огромный ожог, уже и волдыри начинают проступать. Если бы не его крики, я бы решила, что все это мне только кажется в забытьи.
Наконец открывается дверь кабинета. В гостиную входит Радмир, пропуская вперед Элизу.
Не обращая внимания на то, что происходит, не произнеся ни единого слова, она проходит комнату и покидает дом.
- Дамир! – холодно, и точно так же не обращая никакого внимания на происходящее, произносит его отец. – Я накладываю запрет на твои магические силы.
Покачнувшись, Дамир падает на ковер. Падает как-то медленно и очень плавно. Он будто засыпает.
- Вы можете быть свободны, - не меняя интонации, обращается Радмир ко мне. – Ваше согласие не признается законным и не имеет силы.
Он даже не подходит ко мне, не подает руки, чтобы помочь подняться, - так и стоит у двери своего кабинета.
- А Даниэль? – с огромным трудом произношу я.
- Я больше не злюсь на него. Но он по-прежнему не оправдан, а приговор не отменен. Он вне закона.
- Но вы же теперь знаете, что он не виноват! – ах, если бы мне удалось убедить его! Тогда, возможно, он помог бы найти Даниэля и снять с него заклятье. Я понимаю, что ему сейчас больно, - еще бы, узнать о таком страшном предательстве родного сына, но все же он должен понимать, что осудил невиновного, и мог бы помочь исправить это беззаконие!