Она приподнялась на локте, чтобы взглянуть на него.
— Почему каждое предложение в твоем словаре должно быть таким грубым?
Он приподнял брови и ответил ей со всей серьёзностью:
— Ты совершенно права, милая. Ты ведь и прежде просила меня следить за своим ртом. Как насчет такого предложения? Котенок, я только что удалил свой пенис из тебя. Как ты можешь чувствовать, что я оплодотворил тебя так скоро? — Прежде чем она успела ответить, Гризз добавил: — Или ты бы предпочла «пульсирующий орган» или, может, «любовный жезл» вместо пениса?
И тогда Кит начала смеяться.
— Я поняла. Почему-то грубость из твоих уст звучит более естественно.
— И просто чтобы показать тебе, что я не хочу быть грубым, когда родится наш первый сын мы назовем его Ричардом и будем звать Диком. Так что, у тебя никогда не возникнет ассоциации этого слова с моим пульсирующим органом.
— Гризз, ты такой балбес. Я не собираюсь звать нашего первого сына Диком, особенно когда у тебя противоположные намерения. Я никогда не назову нашего сына таким именем без мыслей о твоем пенисе. — Она выглядела божественно. — Вероятно, этого ты все время и добивался, верно? Чтобы я всегда думала о твоем любовном жезле?
Он вспомнил, как сильно ему нравилась ее невинность. Как страстно она откликалась на его ласки, с такой страстью, которая могла сравниться с его собственными желаниями, но ее поддразнивания и использование таких прозвищ, как балбес, только ещё больше очаровывали его. Прежде, чем влюбиться в Кит, он знал только женщин легкого поведения. Женщин, которым нравилось пытаться шокировать его своим грязным языком и раскрепощенностью в спальне. Своей готовностью сделать что угодно. Тогда он думал, что ему это нравится. Он ошибался.
Она схватила подушку, которая была отброшена в сторону, и замахнулась ему по голове, но он заблокировал ее движение, схватив за запястье и притянув ее к себе. Свободной рукой Гризз нежно обхватил ее затылок и притянул ее лицо к своему.
Медленно начавшийся поцелуй становился все жарче, и она почувствовала под собой его твердость. Она отстранилась и посмотрела на него сверху вниз.
— Опять? Уже?
— Да, опять, Кит. Ты же хочешь заделать этого ребенка, да? — поддразнил он.
Он воспользовался паузой в их поцелуях, чтобы сесть прямо и притянуть ее к себе. Привалившись спиной к изголовью кровати он медленно опустил ее на свою длину.
Теперь, лёжа на тюремной койке, он закрыл глаза, позволяя воспоминаниям о её тесном тепле окутать его. Он вспомнил, как глубоко дышал, чтобы насладиться ее запахом, который плыл между ними. Уникальная пьянящая смесь аромата Кит, от которого он всегда становился твердым. Тогда, когда он чувствовал его, и сейчас, когда просто вспомнил о нем.
Она начала медленно скользить по нему вверх и вниз. Её темп ускорился, и он переместил руку между ними, нежно поглаживая её там большим пальцем, точно зная, какой ритм приведёт её к оргазму. Он понимал, что тоже скоро кончит, но не хотел этого. Еще нет. Он хотел насладиться ей ещё немного дольше.
— Подожди, Кит. Помедленнее, детка.
Она остановилась и посмотрела на него.
Обхватив её лицо ладонями, он приблизил губы к ее рту.
— Я хочу ненадолго поцеловать тебя. Я не могу этого сделать, пока ты прыгаешь вверх-вниз.
Он вспомнил, как потом целовал ее, медленно спускаясь вниз по шее, остановившись только для того, чтобы попросить ее встать на колени, чтобы он мог взять в рот одну из ее прекрасных полных грудей. Он огорчился, расставшись с её тесным теплом, когда она приподнялась над ним, но быстро утешился вкусом и твердостью ее соска под своим языком. Он вспомнил.
Громкий стук в дверь камеры выдернул его из воспоминаний. Ему едва хватило времени засунуть член обратно в штаны, когда дверь резко распахнулась.
Появился охранник с самодовольной ухмылкой на лице. Определенно, он подглядывал в глазок и понял, что прервал. От убийственного взгляда, брошенного на него Гриззом, его улыбка угасла, и стало ясно, что ему не по себе.
— Эээ... Здесь кое-кто хочет тебя видеть. Может, она поможет тебе закончить начатое? — Он сглотнул и потянул себя за воротничок, внезапно почувствовав, как туго тот обхватил шею.
Охранник сделал шаг в сторону, и незнакомая Гриззу женщина влетела внутрь камеры, как к себе домой.
— Расслабься, Гризз. Я велела ему убедиться, чтобы мы ничему не помешали.
Она взглянула на натянувшуюся спереди ткань штанов Гризза и приподняла бровь. Качнув бедром в одну сторону и просунув наманикюренные пальцы в петлю его джинсов, она проворковала голосом, который Гризз сразу узнал:
— Похоже, я пришла как раз вовремя, милый.
Глава 21
Мими
2000, Форт-Лодердейл (Спустя два дня после казни)
Мими изо всех сил вцепилась в спину Эллиота, когда они проносились сквозь улицы Южной Флориды.
Мотоцикл вибрировал между ее бедер, в то время как она положила подбородок Эллиоту на плечо. Ветер в лицо был такой силы, что блокировал аромат, который она теперь ассоциировала с ним. Ей нравилось, как пахнет Эллиот, и ее эмоции так противоречили тому, что произошло два дня назад, что она хотела большего, чем положить подбородок на его плечо. Она хотела, чтобы он обнял ее. Спрятать лицо у него на груди. Мечтала почувствовать себя в безопасности. Она желала чувствовать себя любимой.
Она хотела чувствовать себя особенной.
— Я обещал Эдит, что мы приедем к ней на поздний завтрак. Надеюсь, ты ничего не имеешь против, — прокричал он, когда они остановились на красный свет.
Мими выставила вверх большой палец, и через двадцать минут они уже сидели напротив бабушки Эллиота за маленьким столиком в ее уютной кухне. Эллиот познакомил Мими со своей бабушкой вскоре после их первого свидания у «Марселлы» в начале этого года. А она все еще не представила Эллиота своим родителям. Мими по-прежнему была не готова.
— Мои друзья вскоре заедут за мной, — сообщила им бабушка. — Мы идём на «Смерть коммивояжера» в любительском театре. Я уверена, что еще осталась куча билетов. Вы двое не хотели бы сходить?
Эллиот улыбнулся своей бабушке.
— Я знаю, что ты беспокоишься о том, что оставляешь нас в доме одних...
— В мое время молодые неженатые пары никогда не оставались без присмотра, — ответила она ему хриплым голосом. Эллиот рассказал Мими, что его бабушка была заядлой курильщицей, пока пять лет назад ей не удалили легкое. Ее голос всегда звучал так, будто ей требовалось прочистить горло.
— Мы не задержимся здесь надолго после твоего ухода. Приберемся на кухне, в благодарность за то, что ты приготовила такой прекрасный завтрак. — Эллиот вопросительно посмотрел на Мими, которая быстро кивнула. — Потом мы с Мими просто покатаемся на мотоцикле. Может, заедем на пляж.