Вытряхнув всё до последней капли из жестяного сосуда, я залез в карман и достал из него заветный коробок спичек. Зажглась только седьмая. Всё в том пагубном месте шло наперекосяк. Я бросил свой маленький факел в пропитавшиеся топливом бархатные гардины, и пламя тут же занялось. Дальше ему моя помощь была не нужна, сытной пищи у него было вдоволь.
Еле-еле переставляя уставшие, изнывавшие от боли ноги и чувствуя спиной и затылком нарастающие волны жара, я вышел на улицу, доковылял до росших перед особняком яблоней и уселся под ними, облокотившись спиной о шершавый ствол, чтобы в полной мере насладиться разыгрывавшимся на моих глазах представлением из одного акта. Я малость опасался, что дядино творение окажется также невосприимчиво к огню, как ранее оно показало свою неуязвимость к царапинам, но благородное пламя, давний и коварнейший друг человека, всё же оказалось сильнее бесовщины, и в считанные минуты огромное здание оказалось окутано бушующими языками разноцветного огня. Было ли тут дело в составе красок или какой-то магической подоплёке, я не знаю, но мне нравилось смотреть на этот пёстрый танец стихии, уничтожавшей моего врага, перерезавшей ему путь в наш мир.
Это зрелище вызвало в моей израненной душе не только чувство восторга, но и долгожданного успокоения, и я незаметно для себя уснул, а когда я вновь открыл глаза, то пламя уже погасло, внутренности особняка обратились в уголь, и от былого екатерининского великолепия остались одни покрытые копотью стены, которые теперь возможно было только снести. Из ценного осталась только земля, которую вряд ли кто-то решится купить, если хотя бы краем уха услышит о её мрачном прошлом. Но меня это уже не слишком беспокоило. Мой сон был безмятежным, но проснулся я с ясным и непоколебимым осознанием того, что для меня ничего не кончилось, что это было только начала моего пути через страдания и безумие, с которого я ни за что не смогу свернуть.
…
Сознание угасает, уступая место иному разуму, более могучему и великому, но менее человечному. Прикоснувшись к тому миру, я невольно получил его метку и стал мостом между реальностями, проводником их воли… я принял дядину эстафету, но хватит ли у меня сил для того, чтоб достичь его высот… повторить его величайшее творение… да поможет мне Бог…
Конец