Вскоре меня затянула университетская учёба, так что я стал уделять всё меньше времени прежним изысканиям, а после знакомства с Екатериной З***вой в Мариинском театре мне и вовсе стало не до того, так как все мои помыслы устремились к новому, более ближнему, но не менее загадочному для молодого мужчины объекту страсти. Обращая зрелый, порядком остывший взгляд в прошлое, я могу признаться себе, что все те поиски были не более чем поверхностным увлечением пылкого юношеского сердца, подкреплённого бурными фантазиями и парой не слишком умных бульварных романчиков, и я успешно позабыл о дяде, как если бы его и вовсе не существовало, и зажил вполне обычной жизнью, став семьянином и успешно начав карьеру в одной из имперских канцелярий.
Так я и жил, покуда пять месяцев назад матушке не пришло письмо из родных краёв, в котором сообщалось, что дядя наконец-то отмучался и отдал Богу душу. Эти известия не вызвали у неё глубокой печали, она не стала лить слёз, но всё же впала в некую кратковременную апатию, погрузившись в саму себя и утратив желание что-ибо делать. Живший в затворничестве дядя никогда не женился и не гулял, хотя многие фантазёры старательно болтали обратное, так что он не оставил после себя ни единого ребёнка, и по закону единственным наследником земель и капиталов стала матушка. Она и думать про них забыла, а теперь ей предстояло распорядиться тем имуществом, что было связанно с тяжелейшими воспоминаниями её жизни. Возвращаться в места утраченного детства она категорически не желала, идея сдавать земли и дома под процент её тоже не прельщала, потому как маменька под влиянием душевного расстройства возомнила, что вырученные таким образом деньги наверняка не принесут семье ничего хорошего, а потому наилучшим разрешением возникшей проблемы было как можно скорее всё продать, а все вырученные деньги до последней копеечки пожертвовать в церкви и соборы, дабы отвести от нас зло и искупить грехи прошлого.
Отец был готов согласиться с любым её решением, не желая ещё более расстраивать ей нервы, так как он не испытывал и малейшей нужды в деньгах, имея достойное место в министерстве юстиций и долю в нескольких текстильных мануфактурах, но вот я, проникшись духом нового времени, идеей коммерции, не мог ей позволить вот так бездарно распорядиться немалым капиталом, буквально свалившемся к нам на голову. После долгих уговоров, нередко подходивших к той тончайшей грани, что отделяла приличный спор от низких скандалов и скверной перебранки, мне всё же удалось договориться с матушкой о том, что я отправлюсь в губернию, дабы лично оценить положение дел и проследить за продажей имущества, дабы выручить как можно больше денег для последующего щедрого пожертвования. Это был лишь первый шаг в моём плане, итогом которого должно было стать оставление у меня если не всех, то хотя бы части средств, или же вовсе отказ от продажи имущества путём убеждения матери в безосновательности её страхов.
Как только мне удалось выпросить маменькиного дозволения, я в кротчайшие сроки собрался в дорогу, взяв в этой путешествие в качестве помощников и компаньонов двух моих друзей Александра У***ова, Петра Х***ина и служившего у нас дворником Ваську в качестве прислуги. До О***ской губернии мы добрались через два дня после отправки из Санкт-Петербурга, сделав одну пересадку, и остановились в городе О***, где проживал душеприказчик умершего дяди. Найти его оказалось весьма трудной задачей, так как в полученном из канцелярии письма были указаны только его фамилия и инициалы. Мы сперва пытались справиться о нём у горожан, думая, что он мог быть служащим в адвокатской конторе, но, едва заслышав его фамилию, они начинали переводить тему, чтобы затем сослаться на какие-нибудь дела и буквально сбежать от нас, другие же просто начинали плеваться через плечо и креститься, убеждая нас позабыть обо всём и как можно скорее вернуться в столицу. Спустя три дня подобных расспросов мы направились в управу с просьбой о содействии.
Не сказать, чтобы и там нам оказали радушный приём, но при помощи пары кредитных билетов в двадцать пять рублей мы всё же получили указание на то, где можно было с большой долей вероятности обнаружить искомого нами человека, ну а заодно кое-что поведали о его прошлом.
Дядиным душеприказчиком оказался тот самый мужчина, который на протяжении всех предшествующих лет занимался его хозяйством и обеспечивал его красками. Имя ему было Дмитро Ц***ко, и с его собственных слов он якобы происходил из давнего купеческого рода, прежде обитавшего в верховьях Днепра, но среди народа бытовало мнение, что в нём текло немало цыганских и еврейских кровей, а его настоящие праотцы были сплошь душегубами и разбойниками. Не думаю, что всё из этого является правдой, однако на выходца из Малороссии он действительно не был похож. Слишком уж чёрен, смугл, коренаст, и больше походил на турка.