— Как-то это все… — я потер шею. «Спроси его, а он что может вот так запросто обсуждать с посторонним своего пациента?», — я вздрогнул и посмотрел на Льюиса. — А разве ты можешь говорить об этом? — выпалил я, не до конца понимая, в чем дело.
— Я сейчас не лекарь официально, поэтому, да, могу, — Льюис невесело усмехнулся. — К тому же, это не тайна. Дело было такое громкое, что о нем не знали только глухие.
— Я не знал, — проговорил я тихо. — Почему этим делом занимался вообще десятник Гарнизона?
— В то время он десятником не был. Он только выпустился из Академии и был рядовым служащим, родовитым. Именно его родственные связи дали ему шанс проявить себя. Обычно новички занимаются ничем не примечательными делами, наподобие кражи кур, семейного насилия, максимум им дают право стажироваться в отделе идентификации. Тут же молодой и горячий сразу же получил все полномочия. В общем виноватого он нашел, благодарность герцога получил и сразу влился в Гарнизон, управляя своим десятком. — Поморщился Льюис.
— Я так и не понял, причем тут судебные разбирательства, следственные дела и Тени?
— Первые несколько лет их натаскивают, заставляя разгребать разные мелкие дела вместе с полисментами, проверяя их на деле, так сказать. Для того, кто хочет служить в Гарнизоне необходимо не только умение драться. Нужно проявить смекалку, настойчивость и беспрекословно выполнять любые приказы. Поэтому их буквально кидают на черновую работу, заполняя дыры в государственных структурах.
— Я правильно понимаю, что сейчас велика вероятность наткнуться на каких-нибудь провинившихся представителей Академии или еще не зарекомендовавших себя представителей Гарнизона элементарно на улице, когда объявлен красный режим? — нахмурившись, задал я этот, очень важный на самом деле вопрос.
— Нет, в настоящее время эта практика упразднена, собственно, как и Академия. — Я мысленно присвистнул. Да уж, лавочка с поставкой квалифицированных кадров прикрыта, а те, кого принимают в полицеймерство никто по сравнению с Тенями. Хотя качество они заменяют количеством, что тоже имеет под собой веские основания, в чем мы смогли не более пары часов назад убедиться.
— Ты о них много знаешь, — я вздохнул своим мыслям. Как же действительно много изменилось за восемь лет с момента выпуска Лорена и его товарищей. Слишком много, чтобы так легко шагнуть в ловушку, не подготовившись, как следует.
— Госпиталь Донавальда специализировался на неотложной помощи Гарнизону. Он потерял это право, когда меня лишили права заниматься целительством. Все же Трейн немного перестарался.
— Что нужно сделать, чтобы ты снова мог с чистой совестью называть себя лекарем?
— Принять меня на работу, — Льюис пожал плечами. — Став официально главным лекарем герцога, я автоматически верну себе свое звание. Но, к сожалению, титул мне не вернуть, но мне это и не нужно. Жизнь дала мне неплохой урок и научила никогда не смотреть ни на кого свысока, собственно, как и лебезить перед власть имущими. Упасть можно быстро и больно. Но это все философия, совершенно не уместная в настоящее время. Почему ты меня спрашиваешь об этом? — он действительно выглядел слегла удивленным и озадаченным.
— Потому что, похоже, кто-то из борделя стучал Трейну, — голова совсем не хотела соображать. Кто-то из девочек или из обслуги продался Гарнизону, и из-за этого мы вынуждены прятаться по лесам, и из-за какой-то бляди, как бы не парадоксально это не звучало, погибла Кира. Первым желанием было пойти и сжечь это веселое заведение ко всем чертям, но затем разум возобладал над эмоциями, и я снова повернулся к Льюису. — Ты же понимаешь, что, став моим лекарем, ты ничего не получишь взамен, кроме своего звания, мне даже гонорар тебе платить нечем…
— Это неважно, — махнул рукой Льюис. — Я так долго ждал, когда же ты мне это предложишь… я могу принести тебе присягу прямо сейчас? — я кивнул и оглядел своих, присягнувших мне подданных: пятеро, всего пятеро, если Лорен все-таки появится, то шестеро. И один из них сильно ранен. Была еще Иельна, но я не понимаю, почему она продолжает таскаться за нами. Конечно, Лорен ее брат, и ей с ним спокойнее, но что заставляет ее идти вслед за нами неизвестно куда? Потому что я не верю, что у Иельны остался на этом свете только Лорен.