Наташа чуть передвинулась и в прореху в свежей зеленой листве стала разглядывать дома, недалекую поблескивающую поверхность Волги, где виднелись черточки самоходок и вверх по реке неторопливо ползла баржа, потом перевела взгляд на улицу, на которой расположилась их пятиэтажка. «Улица» — это, конечно, было громко сказано — шесть домов — вот и вся улица. Ее родной город нельзя было назвать большим, но по сравнению с ним Зеленодольск казался крохотным — от одной его окраины до другой можно было не спеша дойти пешком за полчаса. Кроме того, он был тихим и странно, по игрушечному чистым, чем ее собственный город похвастать никак не мог. И хотя Наташа толком не видела Зеленодольска, он ей нравился. Здесь было спокойно. И в последнее время все чаще приходило сладкое, расслабляющее чувство безопасности. Она постоит здесь, посмотрит на город, успокоится. Пусть Вита занимается своими делами, им действительно пока лучше не разговаривать. Не видеть друг друга.
Она не знала, что в этот момент Вита, оторвавшись от бумаг, смотрит сквозь занавеску на ее неподвижный силуэт на балконе и расстроенно-задумчиво хмурит брови.
Вита жалела о том, что они снова сцепились, и о том, что и как сказала ей, но сказала она именно то, что думала. Возможно, жалеть об этом и не стоило, если бы сказанное могло отрезвить подругу. Наташа менялась, Вита отчетливо видела это и ей это не нравилось, более того, это пугало ее. Она боялась, что однажды просто не сможет ее удержать, и оставалось только надеяться, что это действительно приступ, а не нечто более постоянное. И сейчас Вита подумала: а не довольно ли ее щадить? Она так ничего и не рассказала Наташе о Кужавском и о том, как он умер, но возможно, если Наташа узнает, что создала убийцу, то вернется в реальный мир и постарается забыть о своем удивительном и страшном даре. Но потом Вита вспомнила глаза Наташи, всего несколько минут назад смотревшие на нее со звериной яростью. Раньше ее глаза казались Вите окнами заброшенного старого замка, за которыми кружатся бледные печальные привидения, но в тот момент привидения словно обрели плоть и улыбнулись Вите очень острыми зубами. Разве могло что-то отрезвить эту Наташу? Этой Наташе уже не казалось значительным то, что погибло несколько ее клиентов, не казалась значительной даже недавняя смерть Натальи Конторович, преподавательницы философии из Ростовского университета — Вита узнала о ней случайно, еще когда проезжая через Ростов-на-Дону направлялась в Крым. Нормальная, здравомыслящая, благополучная во всех отношениях женщина ни с того, ни с сего бросилась под машину. Вита не знала, но подозревала, что и тут дело не обошлось без проклятого письма. Ее эта смерть особенно напугала — Конторович погибла в тот день, когда Вита уже покинула Волжанск, а это значило, что некто систематически продолжает уничтожать Наташиных клиентов. Кто и зачем? Это было совершенно нелогично. Слава богу, все остальные пока были живы, но сколько это продлится? Как остановить того, кто пишет эти письма? Возможно, поняв как он их пишет и кто он такой.
Сканер. Какой-то Сканер. Он приходил тогда в магазин, он знал. И Схимник тогда неспроста на него набросился — он понял, что это сделал именно Сканер, тем самым нарушив какие-то планы, в которые убийство работников «Пандоры» и ее собственное, совершенно бессмысленное на тот момент, не входило. Интересно, как Схимник использовал те сведения и письма, что она дала ему?