Как издалека, Невермор услышал треск пламени. Столбы дыма уже уходили к небу, огонь полыхал на руинах Крепости Света, перекидываясь на опутавшие лагерь корни Древа. Языки огня обгладывали деревья и постройки, сжирали ещё не поглощенные трупы. Пламя подбиралось всё ближе, вместе с подходящими новыми отрядами крипов, и двое радиантов внизу не могли сдержать их натиск. Да в том уже не было надобности.
«Уходите», – мысленно обратился Жнец к ещё живым… врагам? Уже нет. Уже не было разницы, кто враг, кто друг. Да и никогда не было. Быть может, – морду демона перекосила злая болезненная усмешка, – они могли бы быть даже на одной стороне. – «Уходите, оба, если хотите жить».
Зачем он их предупреждает отступать, если ему до них нет никакого дела, и оба радианта вызывали лишь раздражение? Здесь не было уже разницы, кто «враг», а кто «друг». Они все были шестеренками одного механизма. И это было не более чем знаком солидарности с теми, кто оказался в одной плохой истории вместе с ним. На самом деле, он даже не ожидал ответа. Его делом было только предупредить, а дальше уже их дело, отступать – или погибнуть под лавиной вражеских войск.
Искры падали на нагревающийся пол с лап демона.
Ладонь уперлась в холодный монолит Древнего, когти заскребли по гладкой поверхности. Где-то точно так же ледяная ладонь Морфлинга уперлась в гладь Древнего Тьмы. На демона и на водяного монстра взирали холодные взгляды их хозяев, настоящих хозяев, которых они пришли свергнуть. И Древние смеялись, насмехались над пришедшими.
Древние не верили, что их способны уничтожить.
Они даже не ставили под сомнение свою неуязвимость, гарантированную им тем самым «зазором» во времени. Твари, дьявольские в своей сути настолько, что даже Несущий Смерть со своей свитой покажется ничтожеством на их фоне, что уж говорить о Неверморе и других пешках в этой безумной игре?
До Жнеца ещё доносились невнятные обрывки слов, похожие на разговор: похоже, тролль оттаскивал свою незадачливую и изрядно раненную союзницу к Фонтану. За радиантами ещё кидались в атаку некоторые крипы, отвлекаясь от штурма, но осадные орудия уже запускали всё новые и новые горящие снаряды в Древний. Древо было объято пламенем, сгорая заживо, и огонь подбирался к монолиту.
У Невермора были все шансы сгореть вместе с Древним. Заточенные в его крыльях души метались в панике, а самому демону хотелось смеяться, смеяться громко и безумно, воспевая реквием… по себе самому.
По ним всем.
«Гореть вам в Аду и мерзнуть в космической бездне!»– в злое, мстительное пожелание самого Невермора примешивался чей-то другой голос. Единственная душа, ещё хранимая внутри, которой хотелось также надрывно засмеяться, если бы только была такая возможность…
На зеркальной поверхности монолита полыхали блики огня, и отражались горящие глаза демона. На миг – невыносимо короткий, и с тем нереально долгий – Жнец увидел другое отражение. На покрытых изморозью гранях монолита Тьмы застыло отражение ледяной волны с холодными безразличными камнями глаз. Оба Древних уже шли трещинами, и характерный хруст казался Невермору единственным слышимым звуком, перекрывающим даже рев пламени. Немного – ещё совсем немного – и один короткий удар разломит Древнего в осколки
Но ведь даже удар и следующее за ним разрушение длятся доли секунды. Ты сможешь рассчитать время удара?.. Сможешь сказать наверняка?
Время – его попросту нет. Нет минимальной границы отсчета, горизонта… любое действие, даже «мгновенное», занимает время. Даже сдвиги в структуре – они нереально долгие с точки зрения движения элементарных частиц.
Успокойся, – поверхность пошла трещинами, искажая отражение демона. – И плыви по течению.
Всё было рассчитано. Даже до таких деталей. Не им. Его задачей было лишь перехватить другой механизм отсчета.
- Веди, – прошептал Жнец, обращаясь непонятно к кому.
Закрыв глаза и выкрикнув проклятие на родном языке, Жнец со всей силы ударил в зеркальный центр.
Инвокер перевел взгляд на линзу наблюдения. Под её стеклом, под небесами вечной войны, разыгрался ветер, наметая тучи, смешивающиеся с ярким светом солнца. Но Гаррал не обращал внимания на эти помехи: он смотрел на Древних.
Лицо бессмертного мага в этот момент казалось невероятно старым, волосы – насквозь седыми, а высокая фигура – внезапно сутулой и сгорбленной. Однако призрак чему-то улыбался.