Гигантские пальцы материализованного демона резким ударом примяли дриаду к земле. Послышался хруст костей неудачно подвернутой ноги, ярко вспыхнула шерсть, заставив дриаду жалобно завыть – этот крик подавился тут же внезапной тишиной.
Мучительно давящей тишиной, просящей мести, просящей пролить чью-то кровь, чтобы распахнуть окровавленный рот, из которого уже потекла струйка горячей тёмной жидкости.
- Потише, ищейка, – послышался жуткий голос демона. – Это моя жертва.
Стригвир недовольно что-то прорычал, но, похоже, полыхающий костер на сухих ветках под ногами его не вдохновлял – и он решил, что со старшим демоном лучше не спорить. А старший демон явно решил поиграть со своей жертвой перед тем, как сожрать её тело и душу. Дриада ещё трепыхалась. Её чары всё ещё действовали, заставляя даже Люцифера задержаться, любуясь на тушку, дергающуюся и тихо стонущую от боли. Ненадолго.
Пальцы сжались крепче, под ними вспыхнула кроваво-красная звезда, что растеклась в пентаграмму, мгновенно покрывшую опаленное, но ещё живое тело. Она бы кричала, если б могла – но разрывающий связки крик так в них и замер беззвучными слезами. Она бы умерла быстро, если бы могла… Если бы не проклятый демон, наслаждающийся её конвульсиями, её мучением…
- Тебе конец, – сообщил Несущий Смерть на ухо, схватив другой рукой за рога, запрокидывая голову Аюшты так, что боль заплясала по всей шее, уже идущей на излом.
Дриада не хотела – да и физически не способна была уже думать – почему слышит сквозь нарастающий перезвон адских колоколов голос демонической твари… так близко…
- Это тебе, сука, конец!
В воздухе просвистел топор, врезаясь в голову демона, проламывая ему череп. Не убьет, конечно, но затормозит эту тварь метко брошенный сквозь кипящий ад клинок. Оскал на морде тролля был близок к безумному – не так уж и много нужно, чтобы взвести себя до предела, чтобы, не чувствуя боли, не чувствуя полыхающей под ногами земли, кинуться на двух противников. Огонь уже вцепился в ноги, заставляя пузыриться и сходить кожу. Любой бы от этой боли заорал, не способный двигаться, но нет – к тёмным небесам над выжженным лесом взлетел боевой клич взбешенного воина.
Клич, к которому внезапно следом присоединился странный перезвон – и сноп ледяных искр, вспыхнувших в ночи следом за сверкнувшими лезвиями топоров.
Есть больше, чем один способ ударить, не так ли?
- Помоги ей!
Ну, привет, здоровая туша. Поиграем в одну игру?
Называется «поймай топор».
- Наша команда… – начал Гондар, но, устало махнув рукой, хлопнулся на камень обратно: всё равно никто его не слушает.
Во рту по-прежнему стоял привкус целебной воды, в голове мутило. Нет, так дело не пойдет. Он ещё слишком слаб, надо отсюда тихонько убираться, не нарываясь. Дышать трудно, на ногах не устоишь. В мыслях полнейший и катастрофический бардак. Охотник прислушивался к ночной тишине, ловя в ней отголоски новой битвы. Этот идиот опять сунулся один на двоих?
Что ж, остается лишь пожелать ему удачи…
Тактическая расстановка Гондара не радовала нисколько. Обе стороны до сих пор сохраняли относительный баланс, идя вровень, сохраняя позиции. Да вот только доносились тревожные вести от башен – это крипье медленно, но уверенно наседало на постройки, под увлеченную резню между разумными участниками боя.
Надо было срочно что-то делать.
- Морфлинг… идеи есть?
Шелест воды, направившейся куда-то вниз, к реке.
- Одна волна сменяет другую.
«Что?»
Ему показалось – или Морфлинг явно усмехнулся?
Ты ещё жива?
Странный голос пробивался сквозь шум в ушах, сквозь кошмарную боль и сильную тошноту. Аюште в этот миг хотелось лишь одного – перестать всё чувствовать, умереть, провалиться во тьму. Нарастающий звон в голове, так выворачивающий нервы. Мерещащиеся распахнутые врата Бездны…
Как ей хотелось не видеть и не слышать этого всего, не чувствовать…
Тихо. Я знаю, как тебе плохо. Продержись.
Холод в разломанной, искореженной грудной клетке сменился теплом, а потом – жаром. Но этот огонь не сжигал, напротив, давал силы. Словно невидимые слабые руки пытались разжать мертвую хватку смерти, вдохнуть жизнь. Как в кромешном мраке всё вокруг – и это тёплое чувство в груди. Открыв глаза, видишь лишь кроваво-огненные узоры в абсолютной тьме – и сияющую нить, уводящую куда-то прочь.