До нового рассвета оставалось недалеко, и где-то далеко на горизонте ещё чёрное небо уже приобретало знакомый синеватый оттенок, предвещающий восход.
- Повторить сможешь? – тяжелая лапища тролля легла на тонкое плечо Аюшты. Плечо, уже покрытое сетью грубых шрамов.
- Угу.
Методичная вычистка леса. Никакой жалости, никакого сочувствия – всё это надо оставить позади. Когда эта охота закончится, они пойдут охотиться на более крупные мишени. Если они сами не придут сюда, конечно.
- Тогда вон тех берешь на себя, – тролль показал на нескольких существ, дремлющих на полянке, виднеющихся за деревьями. – Я пойду, пройдусь до пещеры, проверю кое-что и вернусь…
Прохладный предрассветный воздух бил в ноздри.
- Может, я пойду с тобой? – дриада потянулась следом.
Резко обернувшись, тролль посмотрел на Хранительницу в упор.
- Нет.
И, со смешанными чувствами, удивился, когда она впервые не смутилась и не попыталась отвести взгляд.
- Пожалуйста.
- Ты что, боишься одна оставаться? – иронично поинтересовался тролль.
- Нет. Я боюсь, что ты вляпаешься.
- Со мной ничего не случится, – отрезал Джа’Ракал. – А с тобой может.
- С нами всеми уже что-нибудь случалось.
…- Джа? – рядом пролетает камешек.
Он поднимает взгляд, созерцая стоящую на скале девчонку с такими же синими, как у него, волосами, в беспорядке спадающими на красную мордаху. Она чуть запыхалась, видимо, пытаясь догнать брата, и от его взгляда не укрылось, что через плечо сестренки перекинута походная сумка, на ремне висит фляга, а за поясом заткнут новый топорик.
И он уже запачкан в чьей-то крови.
- Мамка взашей выставила, да? – хихикает девчонка, спускаясь со скалы.
Что ж, если матриарха можно назвать «мамкой»… Кто так пытался делать, обычно, живыми не возвращались.
- Вроде того. Сказала, что взрослый уже, – скривился Джа’Ракал. Ему не особо хотелось распространяться о том, что за разговор ему пришлось выслушать. – А ты что тут…
- Можно, я пойду с тобой?
Долгое молчание.
- Нет.
- Пожалуйста.
- …
- Джааа… – она виснет у него на шее, и он ничего не может с собой уже поделать. Как он может оставить её одну?..
Взгляд падает на окровавленный топорик за её поясом. Окровавленный. Всё ясно. Она сама сожгла мосты у себя за спиной, обрубила себе путь назад. Как мать. Как он сам.
- Ох, ну хорошо-хорошо. Идем. Найдем себе стайку, и захватим мир, – шутит тролль, обнимая прижавшуюся к нему сестренку. – Ну, или ограбим коро… кара…
- Караван.
Надвигалась первая зима.
- Ладно, – раздраженно ответил Джа’Ракал. – Я подожду, пока ты с ними разберешься, и пойдем вместе. Может, прибьем кого по пути.
«Женщины… Вечно от вас одни проблемы».
Тем временем…
- ...В конечном итоге, он её убил. Как трагично, – всплеснул руками Рубик, закончив рассказ. – Ярость ещё никого до добра не доводила! И, тем не менее, ярость в нем столь сильна сейчас, что может смести всё на своем пути.
- А можно без пафоса? – устало поинтересовался проснувшийся где-то на середине тирады Эзалор. – Бытовые истории смертных меня не особо, знаете, интересуют. Сколько таких грустных сказок я слышал за вечность, не счесть.
- Не спорю, – Гранд Магус неожиданно легко прошелся по кабинету, уже который раз по кругу обходя сферу наблюдения. Подошел к гигантскому окну, одним движением посоха распахнув шторы. – У каждого своя история, так или иначе приведшая на дно.
За окном была глубокая и темная ночь, не озаренная даже светом звезд, просто затерявшихся на тёмных небесах. Ночь не менялась с того момента, как началась эта сумасшедшая партия. Время… оно текло везде по-своему, распадаясь на отдельные ручьи, которые потом вновь соберутся в один мощный поток. Куда он повернет в этот раз? Кто перевернет судьбу этого мира, сражаясь уже только за свои жизни. Жизни, стоящие не больше песчинки на побережье. Песчинки в гигантских часах.
- И правда, – пробормотал Рубик. – Здесь даже судьбы таких как вы, Хранитель, – не более, чем очередная сказка, каких миллионы. Никого не интересующая, кроме их обладателей.
На затянутой в чёрную перчатку ладони Гранд Магуса блестела малая зеленоватая искорка, сложившаяся на миг в маленькую резную фигурку лисенка из зеленого листка – и тут же рассыпавшаяся обратно.
- Такие истории складывают в итоге личность. А их личности влияют на их поступки. И сейчас каждый их шаг способен, потенциально, перекроить на свой лад тысячи, миллиарды таких сказок. Да, потом другие увидят лишь результат этой войны, чью-то победу – и чьё-то поражение, – скупые цифры статистики. Спустя годы никто не вспомнит, что было на самом деле. Как выигрывались и проигрывались бои, изменившие мир. Что за победой или поражением стояли такие же вот существа, каждый со своей судьбой и своей историей за спиной. Что каждый мог бы оказаться на их месте. Или не оказаться. Смотря как повернется грань кубика очередной реальности.