- Да, всё хорошо, – пробормотала Хранительница, заново создавая копье из воздуха.
Потоки энергии привычно ложились в руки, легко подчинялись. Она могла призвать своих духов – и они помогли бы ей. Она могла очаровать – и бросить умирать от любви к ней.
Не более, чем техника… как и это копье на её исполосованных руках.
Оно теперь имело другую форму, более жесткие очертания. Наконечник стал острее – заточенный синий кристалл, лучащийся изнутри зеленоватым светом.
- Ты сама не сво… эээ…
Тролль осекся, наблюдая, как Хранительница вскинула копье так, что лезвие оказалось в опасной близости у тонкой шеи.
Но прежде, чем он успел что-либо сделать, дриада легко секанула лезвием по своим волосам, срезая их ниже плеч. Рыжие волосы хлопнулись в воду, и, быстро вымокнув, растворились в воде Фонтана. Джа’Ракал недоуменно уставился на дриаду.
- Неудобно, – пояснила она.
Голос едва заметно дрожал.
Тролль только хмыкнул. Потом перевел взгляд на заляпанную в крови и прорезанную в нескольких местах одежду Аюшты. Тихо зафырчал, пытаясь не рассмеяться, но не выдержал – и залился смехом. Дриада негромко засмеялась следом, поняв наконец, что рассмешило напарника, и виновато развела руками.
- Ох, коза… – сквозь смех выдавил Джа’Ракал, подходя ближе.
Стянув с себя меховой жилет, он небрежно накинул его на подругу, – он за долгие годы кого-то кроме сестры мог назвать другом? – и притянул к себе всё ещё хихикающую дриаду, ероша её волосы. Девушка уткнулась ему в плечо. Взгляд зацепился случайно за обрубок одного её рога, потом уплыл на окровавленный другой, на красные пятна на волосах.
«Я хищник», – ещё звенели в ушах её слова.
Невольно на его лицо выползла усмешка. Она более уже не походила на травоядного – и в ней не было совсем ничего от той запуганной девушки, что пришла на поле боя, почти не понимая, зачем она тут.
Они все были уже не теми Живыми, кто явился на этот смертельный бой. Те, кто пришел сюда – давно уже мертвы. Их нет. И если они умрут сейчас, те, кто придут за ними, будут немного иными. Не будут именно ими.
Отстранившись, тролль взял дриаду за плечи, заглядывая в глаза:
- Мы победим, – твердо сказал он. – Веришь мне?
Аюшта коротко кивнула, всё так же улыбаясь.
- Только больше не умирай, хорошо? Давай, разорвем их, как в тот раз! Ещё – и ещё!..
Спустя несколько минут…
…Сюрикен ушел в прямой полет за секунду до того, как яркая вспышка осветила мёртвый лес. Попал он или нет, наемник не увидел: мир из одного ада превратился в другой. Из яркого сияния, подняв сноп искрящихся брызг, вылетела живая волна.
В первое мгновение Гондару показалось, что он проснулся от кошмара. И тут же угодил в следующий. Внезапно посреди огненного ада на него обрушилась ледяная стена воды, мгновенно закипающей на горячей земле, превращаясь в кипяток. Наемник взвыл было от боли, но ни звука не смог издать, словно ему в горло впилась шипастая веревка, сжимая петлю и лишая воздуха. Следом за невидимой удавкой что-то лопнуло изнутри, наполняя легкие кровью. Огненные пятна раскрасили всё вокруг. Не соображая, что происходит, не чувствуя ничего, кроме смертельной агонии, кроме жуткой боли, стальными лезвиями разрезающей изнутри, Гондар попытался пошевелиться…
Или ему приснилось, что он ещё попытался уползти оттуда.
Адреналин порой позволяет двигаться со смертельными ранами, выжимая из тела остатки сил, с каждым рывком по раскаленной земле, с каждым глотком кипящего воздуха и жидкого дыма, разъедающего глаза и горло.
Обильное кровотечение изо рта: плохой признак… очень плохой.
Мир рассыпался на свет и тьму, в ярком мареве вспышек и теней ничего не видно. Перед глазами чуть прояснилось, когда лес вновь залило яркое до рези сияние, и характерный звук трелью пронесся во вскипевшем воздухе. Инстинкт самосохранения работал, невзирая на то, что проще было лечь и сдохнуть, чем мучиться, пытаясь уползти. Можно сколь угодно себе твердить «проснешься на Фонтане вновь», но внутри ты наотрез отказываешься в это верить.
Держись.
Что-то сильно толкнуло охотника прочь, вышвыривая с каменного уступа к лестнице. Хрипло мяукнув, Гондар, собрав все каменные ступени, хлопнулся в реку, мгновенно уйдя под воду и чуть не захлебнувшись. Судя по жуткой боли, он получил второй перелом, на этот раз в голени. Похоже – открытый.
Живи.
Он уже был готов к смерти. Он всегда был к ней готов, и задолго до того, как попал сюда. Когда тебя может не стать от неосторожного движения, твои нервы всегда на пределе. Любой вдох рискует привлечь внимание, оказаться фатальным. Так или иначе приходится быть готовым к худшему. А худшее, что может случиться с любым – смерть. Но готовность к ней ещё не означает намерение сдохнуть: и ты делаешь всё, чтобы её избежать. Страх не исчезает, его надо просто держать под контролем, сделав пищей для инстинкта самосохранения. Палка о двух концах: эмоции могут подвести, но когда ты перестанешь бояться – ты умрешь.