— Это пролитая кровь моих противников, — шепчу ей, наблюдая, как Элоиза осматривает мою большую руку, проверяя, есть ли на ней порезы. — Я не ранен. Единственная боль, которую мне пришлось испытать, была в сердце от того, что я был вынужден быть далеко от тебя.
Взгляд сонных глазок Элоизы устремился на мои, от чего сердце в моей могучей груди, забилось как у взбесившегося зверя.
— Пойдём, — шепчет Элоиза, обхватив моё запястье своими крошечными ручками. — Позволь мне смыть это с тебя.
Я позволяю ей отвести меня в баню, где мы вновь остаёмся одни. Водопад ревёт, вырываясь из каменной стены, наполняя водой ванны.
Моя Элоиза – настоящая чаровница. Она настолько чиста и невинна, что могла бы поставить самих Богов на колени.
Я смотрю на ангельское личико, радуясь тому, что в ней всё же живёт дикая, неукротимая личность.
Крошечные пальчики Элоизы расстёгивают кожаные ремни моей брони, и она падает на холодный мокрый камень под нашими ногами.
Холодок проносится по моей разгорячённой потной коже, превращаясь в мурашки, когда Элоиза скользит по ней кончиками пальцев, убеждаясь, что каждая частичка меня цела.
Эта женщина стала моим домом. Убежищем. А для такого раба, как я, которого несколько раз продавали и таскали по всей Империи за прошедшие годы, это говорит о многом.
Элоиза стала тем, чего мне не хватало в жизни. Раньше я не знал, чего мне не хватает, теперь же знаю. И не собираюсь терять.
Хочу быть мужчиной, которого заслуживает эта восхитительная чаровница. Тем, кто одарит её любовью и обожанием. И я сделаю это, как бы трудно мне не было, потому что до встречи с Элоизой никогда не знал ничего, кроме грубой силы и никогда не был ни в чём хорош, кроме убийства.
Элоиза, глядя мне в глаза, в которых застыло волнение, тянется развязать мою окровавленную набедренную повязку.
Вспоминаю, как она ласкала крошечными ручками моё древко, и оно вновь устремляется вверх. О, Боги, это был лучший момент в моей жизни.
Моя Венера расправляется с набедренной повязкой, и та падает на пол. Испуганный вздох вырывается из приоткрытых губ Элоизы, когда моё вставшее мужское достоинство предстаёт перед ней.
Не хочу, чтобы её чистые руки касались меня, пока не смою эту проклятую кровь, поэтому вхожу в ванну и иду к водопаду.
Я чувствую пронизывающий взгляд Элоизы на себе, когда вхожу под ниспадающую воду и позволяю потоку смыть с меня кровь. Вода окрашивается в красный цвет и медленно движется к сливу, исчезая навсегда.
— М-м-м, — закрыв глаза, стону я, когда сила воды, массируя, расслабляет мои окаменевшие мышцы.
Крики толпы и предсмертные вопли моих противников, наконец, покидают меня. Я расслабляюсь и, открыв глаза, вижу чудесное зрелище.
Элоиза, с чувственной, но в тоже время застенчивой улыбкой на лице, расстёгивает застёжки на платье, и позволяет ему упасть к ногам.
Моя голова становится лёгкой, как летние облака, при виде её обнажённого тела. Элоиза же застенчиво прикрывает рукой тёмный пучок волос между ног.
Я с трудом сглатываю, глядя на её пышную грудь и восхитительные затвердевшие соски, к которым мне отчаянно хочется прикоснуться. В паху «горит» от острого желания.
Элоиза ступает в ванну и, покачивая бёдрами, медленно идёт ко мне.
Она – совершенство, неподвластное времени.
И вся моя.
Глава 5
Элоиза
Кезон застыл как статуя, под мощным водопадом. И лишь пламя желания полыхало в его глазах, когда он смотрел на моё обнажённое тело.
Кезон не просил меня об этом. И мой рабовладелец тоже не приказывал мне раздеться.
Это моё решение.
Я сама сделала выбор, кому хочу отдать свою девственность. А я хочу подарить её Кезону.
Поток воды смывает кровь, пот и грязь после боя с огромного тела Кезона, оставляя только бронзово-загорелую кожу. И только лишь её.
Кезон больше не самый смертоносный воин во всей Римской Империи и не самый титулованный гладиатор, выступавший на обагрённом кровью песке Колизея.
Он просто Кезон, а я Элоиза. А вместе мы счастливчики, которые смогли обрести любовь в нашем непростом жестоком мире. И наша любовь – это всё, что имеет значение.
Вода доходит мне по пояс, когда я встаю перед Кезоном. Тяжёлые струи воды стекают с его сильных плеч. О, Боги, я никогда не видела ничего более сексуального.
— Ты будешь продолжать драться... — шепчу. — После своего последнего боя?
Последние несколько часов были для меня настоящей пыткой, пока я ждала его возвращения. Плакала до тех пор, пока силы не иссякли, и я не уснула. Не уверена, сможет ли моё нежное сердечко пройти через это вновь.