– Но я говорю не о перестройке дома и не о слугах, Тереза. Я говорю о нас. Если тебе доставляют беспокойство наши расходы, то прошу тебя…
Она подняла обе руки, прерывая его.
– Я уже не маленькая, Деймон, и не хочу, чтобы со мной обращались как с ребенком. Я не знаю, насколько ты богат или насколько увяз в долгах. В этом отношении ты никогда не доверял мне, как принято между мужем и женой, и поскольку ты все время просил не задавать тебе вопросов, я не делала этого. Но если это тебя волнует, то знай, что мне совершенно безразлично наше финансовое положение. Если тебе нравится расточать свое состояние и таким образом довести нас до нищеты, я и с этим согласна. В конце концов, я вышла за тебя замуж не из-за денег.
Он наклонился вперед и схватил ее за руку.
– Твои слова делают меня очень счастливым – счастливее, чем ты даже можешь себе представить. Однако скажи мне: почему же ты вышла за меня замуж?
Этот вопрос затронул ее гордость, и Тесс высокомерно вскинула голову.
– Да ты вспомни, Деймон! Разве меня надо об этом спрашивать? Разве у меня был выбор?
Раздавшийся треск заставил ее вздрогнуть: перо, которое он держал в руке, сломалось. Деймон небрежно бросил его на пол.
В этот момент послышался деликатный стук в дверь. Это был Хобсон, новый старший слуга, который вошел, держа серебряный поднос с почтой.
Деймон мельком просмотрел конверты.
– Здесь письмо для тебя из Лондона. Думаю, от твоей сестры.
С любопытством Тесс пробежала послание Элизабет. Если Тесс и боялась, что сестра – как это сделал Том – позволит себе какие-то недовольные замечания, то оказалась приятно разочарована. Элизабет с наслаждением описывала свою лондонскую жизнь, похоже, для того, чтобы Тесс ей позавидовала.
– Если все, о чем она пишет, правда, – рассмеялась Тесс, – то Элизабет – звезда сезона. Кажется, она вовсе не общается с простыми людьми, только и повторяет: лорд и леди такие-то. Как правило, ее сопровождает сэр Барнаби Кастрис – она рассказывает о нем довольно подробно. Должно быть, он веселый и интересный мужчина, хотя, судя по всему, напоминает твоего кузена Энтони.
Сложив письмо, она вновь засунула его в конверт. И только теперь обратила внимание на дату.
– Ох, а оно долго блуждало, пока нашло дорогу к нам. Если события разворачиваются так, как она описывает, то этот джентльмен уже мог попросить ее руки…
– Сомневаюсь, – сухо заметил Деймон. – Я немного знаю этого Барнаби Кастриса. Он всегда хвастался тем, что ни одна красавица не поймает его. Так что Элизабет следовало бы не слишком полагаться на его гладкие речи.
– А тебе не кажется, что, познакомившись с Элизабет, он мог пересмотреть свои взгляды на брак? Я уверена, она не стала бы его поощрять, если бы не была убеждена… – Тесс бросила на Трегарона обеспокоенный взгляд. – Она считает себя очень расчетливой, но по сути наивна. Как думаешь, мне предупредить ее?
– Без сомнения, она очень обидится на тебя за это.
– Конечно. А ты не находишь, что это недостойно кавалера отнимать у Элизабет время и играть ее чувствами, если у него нет серьезных намерений?
– А может, это он находит бесцеремонным, что она повсюду ходит за ним и питает надежды на установление таких отношений, в которых он позднее может раскаяться.
Тесс побледнела. Нельзя было не понять намека на его собственную женитьбу. Она резко поднялась. Деймон не делал никаких попыток задержать ее, напротив, тотчас же встал и вежливо открыл перед ней дверь.
– И еще, – произнес он, прежде чем она вышла. – Завтра, поскольку твой брат и его друг обедают у нас, я устрою банкет. Будут моя тетушка и Энтони, и еще я пригласил Пентайеров. Чем больше общество, тем легче избежать трений, что могут возникнуть между тобой и твоим братом.
– Очень осмотрительно с твоей стороны, – ответила она, – хотя мог бы и раньше посвятить меня в свои планы. Но, кажется, в этом доме я совсем не имею права голоса.
С этим Тесс оставила его одного, хотя почувствовала облегчение от того, что встретится со своим братом не наедине. Таким образом, можно было не опасаться, что Том упомянет о душевной болезни тетушки Кассандры и укажет на наследственное предрасположение к этому недугу его сестры. Подобная тема, естественно, не подходила для разговоров за столом.
Больше за этот день она не встречала Деймона, и ужинала тоже в одиночестве. Где пребывал ее супруг, она не знала; может быть, навестил Мальвину в башне, а может, встречался где-то с миссис Пентайер. Тесс пыталась убедить себя, что ей это безразлично, но напрасно – сомнения и ревность терзали ее сердце, она беспокойно спала и несколько раз за ночь просыпалась вся в поту.
Следующее утро предвещало один из тех изумительных дней, что так редко дарит английское раннее лето. Легкая дымка постепенно рассеялась, и солнце зажгло капельки росы на листьях, а птицы весело защебетали. Пока садовники посыпали гравием подъездные дорожки к главному зданию, Тесс решила опередить их и без помех нарвать букет цветов в саду леди Маргарет.
Прежде чем появилась ее горничная, Тесс была уже одета и причесана. Из кухни и прачечной доносился шум, но Тесс никого не встретила, выходя из дома.
Сад привел ее в восторг. Все пышно цвело, буйство красок представляло изумительную, созданную самой природой палитру: сирень, розы, лилии, мальвы и повсюду все виды вьющихся растений.
Ошеломленная красотой, Тесс стояла как вкопанная. Садовники аккуратно подвязали плющ, который недавно буйно обвивал кирпичную стену. Расчищенная задняя тропинка стала доступна для прохода, а ползучие растения уже не полностью покрывали стены. И только тут Тесс обнаружила маленькую деревянную дверь, которая раньше из-за стеблей и листьев была совсем не видна и о существовании которой она не предполагала.
В одно мгновение все великолепие распустившихся цветов было забыто. Пока Тесс подходила к двери, сердце ее стучало громко и учащенно. На двери не было ручки, лишь какой-то примитивный запор: ржавый металлический стержень, покоившийся на зажиме.
Тесс остановилась в нерешительности. Разве Деймон не предостерегал ее от излишнего любопытства?! Но вот стержень уже приподнят, и дверь приоткрыта.
Она оказалась прямо в основании башни. Слева от нее в темноте терялась винтовая лестница, справа высилась холодная влажная стена. А вот впереди открывался короткий проход, в конце которого можно было увидеть маленький, весь залитый солнцем сад.
Всего несколько шагов – и коридор уже пройден. Тесс вышла из мрачного помещения и очутилась на сияющем солнце, так что вынуждена была даже зажмуриться, прежде чем оглядеться.
Она находилась в маленьком зеленом саду, за которым – в отличие от остальных садов Аайонесского аббатства – никогда не переставали следить. Куда ни посмотришь – всюду аккуратно разбитые клумбы. Однако это были не цветочные клумбы, а грядки с целебными травами, устроенные и обработанные так, как это было принято у знающих монахов.
Тесс узнала розмарин, фенхель, тимьян, полынь, но здесь были и другие растения, не известные ей. В глубине сада стояло большое раскидистое лавровое дерево, а справа от него… нет, это неправда, ей привиделось! Мужчина с садовой лопаткой в руке склонился над только что сделанной грядкой… монах в черной рясе, капюшон которой был надвинут на глаза.
Что это – дух, привидение? Но нет, аккуратно и умело, как опытный садовник, сажал он ростки в землю и отбрасывал четкую тень на землю, как любой живой человек.
Тесс подавила крик.
Медленно выпрямляясь, монах поднял несколько камешков, задумчиво рассматривая их. Неожиданно он подбросил камни в воздух, как бы играя, и задорно рассмеялся.
Испугавшись, Тесс отпрянула, и скрип гравия под ногами выдал ее присутствие. Резко оборвав смех, монах шагнул вперед.
Какое-то мгновение, показавшееся Тесс вечностью, смотрели они друг на друга. А затем застывшее лицо монаха начало лучиться радостью, его глаза – глаза Деймона – засияли несказанным счастьем, и он протянул руки к Тесс.