Маленькие дети, кажется, не замечают моей коляски, в то время как взрослые всячески пытаются заострить на ней свое внимание: они хлопают меня по плечу, говорят что-то жизнерадостным голосом и пытаются уверить меня, что я «такая милая». Мне бы хотелось, чтобы эти взрослые поучились такту у детей.
Помню, как один мальчик по имени Дерек стоял вместе со мной в очереди на подъемник. Надо было видеть, как он смотрел на меня, когда мой папа взял меня из кресла и посадил на переднее сидение подъемника. Когда я подвинулась, чтобы и Дерек мог сесть рядом со мной, он остановился, как вкопанный, словно его ботинки приросли к полу. Я думаю, он решил, что я, как улитка, никогда не расстаюсь со своим креслом.
Затем он спросил, не хочу ли я подержаться за его руку. Как трогательно! Должно быть, он очень серьезно относился к своим скаутским обязанностям. Когда я сказала: «Да, конечно, дай мне свою руку!», он объяснил, что хочет поддержать меня, чтобы я не вывалилась из подъемника».
Я переложила ручку в другую руку и потрясла кистью.
Однако я стала часто писать письма Коробке. Боюсь, что скоро мне понадобится новая коробка, повместительней этой.
«Дерек сгорал от любопытства, но в этом любопытстве не было ничего нездорового или обидного. Он хотел посмотреть на подошвы моих ботинок, чтобы убедиться, что они не потерты, - ему все казалось, что я его обманываю. Он хотел знать, сплю ли я в своей коляске. Он даже ущипнул меня, чтобы проверить, действительно ли я ничего не чувствую. А когда он увидел, что мама везет меня в ванную, он стал очень серьезным и спросил: «Ты моешься в ванной?» - «Да. А ты что - нет?» - быстро ответила я ему вопросом на вопрос. И он засмеялся. Потом он часто пристраивался сзади на моей коляске, катаясь на ней вместе со мной и угощая меня кукурузными палочками, и прокладывал мне путь в толпе.
Думаю, что я, когда вырасту, возможно, буду работать с детьми, - они такие непосредственные».
Моника крикнула, что обед готов, и я быстро положила недописанное письмо в Коробку. Я опустила ее в ящик шкафа и поехала в холл. Это был тот семейный обед, на который я не хотела опаздывать. Вчера вечером папа обещал, что за обедом мы поговорим о нашей поездке в семейный лагерь.
После свиных отбивных и макарон с сыром Джош и Моника быстро убрали со стола. Мама налила отцу чашку кофе, и мы, дети, приготовились слушать.
- У нас новость, - начал отец, перебирая регистрационные карточки. - Обычно, как вы знаете, мы живем в лагере семьями, но в этом году мы, ко всеобщему удовольствию, решили устроить все по-другому. Моника, ты будешь жить в домике для молодежи вместе с девочками.
- Отлично! - воскликнула Моника и даже хлопнула ладонью по столу.
- Но я бы хотел напомнить вам о правилах хорошего тона, юная леди! И не забывайте, что домик ваших родителей находится недалеко от вашего, - сказал отец и погрозил пальцем.
Моника была счастлива. Мама и папа оказывали ей большое доверие, которое она, впрочем, заслужила, несмотря на то, что была самой хорошенькой девчонкой в нашей общине и болтала по телефону с мальчишками.
- Джош, а ты бы хотел поселиться в «Деревянной хижине» вместе со своими друзьями?
Джош храбро кивнул головой. Это было большим испытанием для него - жить вдали от мамы и папы. Но он этого хотел. И этого же хотела я.
- И, наконец, Дарси... - папа аккуратно сложил бумаги в стопку. - Ты будешь жить с нами.
-Что?
Под папиным взглядом я сразу же сменила интонацию.
- Но, папа... мама! - взмолилась я, поглядывая то на отца, то на маму. - Моника и Джош будут жить со своими друзьями. Почему же я этого не могу?
Папа стал объяснять, что в домиках для молодежи нет надлежащего комфорта, кровати стоят тесно одна к другой, нет лифта для коляски. А в домике для родителей много комнат, и разместиться там с коляской можно без проблем.
- Да, я знаю, почему все так, - пробурчала я. - Это потому, что ваши комфортабельные домики предназначены для стариков... в колясках.
- Дарси, - начал папа, но я его перебила:
- Даже Джош будет жить со своими друзьями, а ведь он еще совсем маленький.
- Давайте объявим сегодняшний день Днем Сочувствия Дарси, - сказала Моника, стараясь успокоить меня.
Иногда подобные ее высказывания действительно помогали мне обрести душевное равновесие, но не сейчас. Сегодня я была безнадежно расстроена.