«Мордред! — выругался мысленно Дамблдор. — Если бы я больше времени проводил в библиотеке, то давно бы догадался, что с Прутом что-то не так. А всё прокля́тый Воскрешающий камень. Сосёт магию, словно маггловский пылесос!»
Мысли о коварном артефакте внезапно вспыхнули в душе Великого Светлого волшебника сладкой дрожью. Его мучительно потянуло вновь увидеть давно умерших близких, поговорить с ними, ощутить тепло материнских рук и отцовскую поддержку.
«Задорный смех Арианы, понимающая улыбка Фламеля… Как же грустно, что с возрастом приходит не только мудрость, но и одиночество. Жаль, что Геллерт Гриндевальд так ни разу и не навестил меня. Видимо, камень считает, что мы были недостаточно близки. А как бы я вновь хотел встретиться с ним, посмотреть в его смеющиеся и такие молодые глаза. Может, сегодня мне повезёт, и я увижу Геллерта?» — волнуясь, подумал Дамблдор. Он и не заметил, как вытащил из стола экранированную шкатулку. Длинные пальцы мага, покрытые старческими пигментными пятнами, предательски дрожали…
Палпатин шёл по Косой аллее, радуясь тёплому ветерку. Стремительно приближающееся лето согревало теплом каменные улицы и заставляло иногда улыбаться гуляющих тут и там прохожих. В то же время и в походке, и в жестах идущих ему навстречу волшебников ощущалась скрытая нервозность. Шив поднялся в здание фонда помощи отставным аврорам, поздоровался с Андромедой Тонкс и открыл дверь в свой кабинет.
Там он провёл за работой несколько часов, когда заглянувшая секретарша сообщила, что к нему пришёл лорд Паркинсон. Поприветствовав тучного волшебника, Шив дождался, пока гость займёт предложенное кресло, и спросил:
— Так и о чём вы хотели переговорить со мной столь конфиденциально, что не решились обсудить этот вопрос в Министерстве?
— Кхм, — нервно заозирался Паркинсон. — Установите, пожалуйста, антиподслушивающие чары. Я бы не хотел, чтобы мои слова услышал кто-нибудь, кроме вас.
Шив кивнул, вытащил палочку и молча сделал несколько нужных жестов. Паркинсон вытаращился на него, вероятно оценив невербальное исполнение чар. По лицу «Пожирателя» было заметно, что продемонстрированная сила произвела на того впечатление.
— Теперь вы можете ничего не бояться, — улыбнулся бывший ситх снисходительной, но какой-то совершенно необидной улыбкой и благожелательно сказал: — Ну так что?
— Госпожа Гусхок нашла способ снять Чёрную метку? — выпалил Паркинсон, возможно надеясь услышать положительный ответ. Видимо, толстяку было что предложить старой волшебнице, и тот думал, будто ему не придётся залезать в долги к нейтралам.
— Нет конечно, — сломал надежду собеседника Палпатин, незаметно считывая поверхностные мысли нежданного визитёра. — Гусхок и в голову не пришло бы этим заниматься. Да и кто бы из ваших «коллег» согласился на такое исследование?
Паркинсон заметался взглядом по кабинету, и было заметно, что тот что-то мучительно про себя решает. Наконец, маг посмотрел на Палпатина и твёрдо сказал:
— Я не фанатик чистокровных убеждений, а деловой человек. Для меня важны прежде всего здоровье и благополучие моей семьи. Так случилось, что, после предательства Люциуса, Тёмный Лорд сделал меня ответственным за все финансовые вопросы нашего ордена. А в качестве страховки выбрал мою дочь, поручив ей невыполнимое задание.
— И что же это за задание? — лениво спросил Палпатин, прекрасно зная, о чём идёт речь.
— По приказу Тёмного Лорда Панси должна убить Дамблдора, — расстроенно выдавил Паркинсон. — А если она не сумеет, он пообещал ей запытать меня до смерти!
— И как успехи юной мисс? — холодно улыбнулся Шив. — Насколько я знаю, директор Дамблдор по-прежнему руководит школой и на здоровье не жалуется.
— Мы с Панси приложили все усилия, но я полагаю, что Тёмному лорду этого будет недостаточно, — Паркинсон понуро опустил плечи. — После того как господин возьмёт власть в свои руки, а это случиться скоро, к его услугам будут все деньги Министерства. После победы, боюсь, моя жизнь потеряет всякую ценность в его глазах.
— И что вы хотите от меня? — спросил Шив, с интересом глядя на сидящего напротив волшебника. В Паркинсоне удивительным образом сплетались как решимость, граничащая с безумной храбростью, так и осторожность прожжённого политика, сочетающаяся с трусостью серой посредственности.
— Я бы хотел присоединиться к вашей партии, лорд Лонгботтом, — твёрдо произнёс Паркинсон. Сейчас этот волшебник выглядел как человек добровольно прыгнувший в ледяную воду.
— И это несмотря на то, что скоро, как вы сказали, ваш господин получит всю полноту власти в стране? — с деланым удивлением произнёс Палпатин. — Думаю, в таком случае вы станете для него личным врагом, как и ваша дочь.