Как оказалось, тот уже успел организовать предстоящее торжество. Аластор всё так же был одет в свой килт и жакет, что в очередной раз вызвало у неё улыбку и желание подколоть его странным выбором стиля одежды. К поясу Грюма сбоку был пристёгнут короткий церемониальный кинжал, а по центру, прямо как вымя у коровы, висела смешная сумка-кошелёк.
Перед тем как войти в зал, в котором будет проходить свадьба, любимый вручил ей гигантскую подарочную коробку. Внутри оказалось просто великолепное свадебное платье, дорогие украшения и элегантные туфельки на высоких каблуках. Не успела она спросить, где можно примерить подарок, как Аластор тут же распахнул перед ней двери в комнату, а там, оказывается, уже ждали четыре женщины, нанятые, чтобы помочь ей переодеться.
О шотландских свадебных обычаях Тонкс ничего не знала, а заранее прочитать поленилась. Поэтому, когда их с Аластором, таких красивых и нарядных, на входе в зал для предстоящей церемонии облили смесью из сажи, патоки, муки и перьев, она едва не швырнула «Адское пламя» в довольные морды родственников Грюма.
О Мерлин, каких нечеловеческих усилий ей стоило сохранить спокойствие в тот момент, знали, наверное, только основатели Хогвартса. Её прекрасное белое платье, подаренное любимым, превратилось в нечто ужасное и грязное, как и элегантная причёска, которую женщины-помощницы умудрились соорудить из её коротких розовых волос.
— Аластор, я тебя сейчас убью. Нет, я всех сейчас убью! — прорычала она на ухо жениху.
Впрочем, Тонкс немного утешило то, что Грюм в своей ужасной клетчатой юбке выглядел гораздо смешнее, чем она. Это почти заставило Нимфадору истерично расхохотаться. Будущий муж тоже улыбнулся ей во весь рот и подмигнул, мол, не переживай, так надо.
— Свершилось! Злые духи покинули молодожёнов! — гулким басом прогудел какой-то волшебник в рясе священнослужителя. Этот тип оказался лишь немного меньше ростом хорошо знакомого ей Хагрида, и Нимфадора даже подумала мельком, что тот, возможно, дальний родственник школьному леснику.
— Orcadian Cog! — зашумели собравшиеся в зале. — Внесите скорее чашу!
— А я, согласно древним обычаям, предлагаю невесте первой испить наш ритуальный напиток! — прогудел местный священник-маг.
Двое волшебников в национальной шотландской одежде немедленно подтащили к Нимфадоре какой-то подозрительный котёл. Её чуткий нос метаморфа мгновенно распознал состав напитка, который оказался смесью эля, джина, бренди и виски, сдобренной вересковым мёдом, жгучим перцем и ещё какими-то волшебными ингредиентами. От огромного котла настолько сильно ощущался аромат магии, будто подозрительная ёмкость была наполнена не ядрёным шотландским пойлом, а настоящим «Феликс Фелицис», сваренным мастером-зельеваром в порыве безумного вдохновения.
Едва она осторожно сделала пару глоточков, как зал немедленно разразился довольными криками и пожеланиями счастья молодым. Следом котёл передали Грюму, а когда тот тоже выпил, волшебники понесли ритуальную чашу дальше, ко всем гостям по очереди.
Традиционный свадебный напиток ударил ей в голову не хуже, чем веселящее зелье. Оказывается, их одежду уже успели незаметно почистить с помощью магии. Нимфадора взглянула в зеркальце, которое наколдовала на секунду, и увидела, что её причёска, как и макияж, в отличном состоянии. Это мгновенно вернуло ей хорошее настроение.
Встречаемые аплодисментами и добрыми пожеланиями, Тонкс и Грюм уже через минуту очутились во главе самого большого стола. Все блюда перед ними пахли настолько изумительно, что Нимфадора даже украдкой облизнулась и потёрла руки под столом, не в силах определиться, с чего начать пиршество. Благо метаболизм метаморфа позволял вовсю наслаждаться едой и не думать о последствиях.
Через час, когда все немного наелись, наступило время традиционных танцев. Окончательно расслабившаяся Нимфадора кружила по залу с Аластором и была счастлива.
Её радость немного подпортил странный разговор с настолько старой женщиной, что казалось, та сейчас рассыплется невесомым пеплом. Однако муж вёл себя с древней ведьмой крайне почтительно, и Нимфадора решила следовать его примеру, чтобы не оскорбить ненароком какие-нибудь местные традиции. Язык, на котором говорила непонятная колдунья, был Нимфадоре не знаком, а грубый голос показался немного пугающим.