Стерев со щеки кровь очередной жертвы своей ярости, Тёмный Лорд с внезапной ясностью понял, что ему нужна новая палочка, которая будет соответствовать его могуществу. Не собираясь долго ждать, он немедленно приказал слугам притащить к нему мастера Олливандера.
«И если старик не сумеет создать для меня нечто невероятно могущественное, — пообещал мысленно Волдеморт. — Я скормлю Олливандера и всю его родню оборотням, а себе найду другого артефактора».
Глава 62
Интриги с того света
Гаррик Олливандер смотрел на дверь и размышлял о только что состоявшемся разговоре. Посетителем, который вызвал у старого артефактора столь глубокую задумчивость, был его давний знакомый Элфиас Дож. Разговор шёл, естественно, о волшебных палочках, и Дож доказывал, что палочка, идеально подходившая любому магу, всё-таки существует.
Гаррик и раньше слышал такие теории, но всегда считал их не более чем забавными сказками, подобными тем, что были написаны много лет назад знаменитым бардом Биддлем. Он никогда не предполагал, что так называемая Старшая палочка — этот невероятный артефакт, позволяющий своему владельцу творить удивительные вещи, — была создана в древности.
— Такой палочки просто не может быть, Элфиас, поверь, я в этом разбираюсь лучше, чем ты, — снисходительно улыбнулся тогда Олливандер, услышав рассказ приятеля.
Однако ничуть не смутившийся Дож легко и непринуждённо разбил все его доводы. Тот просто перечислил ему всех известных владельцев палочки, начиная с Антиоха Певерелла и заканчивая Альбусом Дамблдором. Олливандер, глядя на любого мага, в первую очередь обращал внимание на волшебную палочку. И после слов Элфиаса он тут же вспомнил, у кого неоднократно видел этот невозможный артефакт.
Судьба могущественной палочки взволновала Олливандера, и он живо спросил, не похоронили ли Дамблдора вместе с Ней. Впрочем, Дож его успокоил, сказав, что последним владельцем самой сильной в мире палочки стал волшебник по имени Питер Керриган. Дож даже не поленился показать ему иллюзию этого мага. Гаррик, знавший в лицо всех своих покупателей, готов был поклясться, что никогда не встречал этого человека.
Конечно, Керриган наверняка мог быть владельцем поделок Джимми Киддела или болгарина Григоровича, но был во всём этом один немаловажный нюанс. Все волшебники в мире знали, что самые сильные палочки делают Олливандеры. Любой маг считал, что достоин лучшего, поэтому, как только у таких волшебников появлялись деньги, те сразу же бежали в лавку к Олливандерам, чтобы найти свою и только свою волшебную палочку.
Гаррик взял замшевую тряпочку и стал задумчиво полировать и так блестевшую поверхность торгового прилавка. У него из головы никак не шёл недавний разговор, а монотонная работа позволяла успокоить нервы. Повторить такую могущественную палочку, а быть может и сделать лучше — эта идея ослепляла его своей грандиозностью.
«Мерлин Великий! Невообразимая по сложности задача, которую я, несомненно, смог бы решить. Новая, идеальная палочка стала бы моим величайшим творением. Она бы прославила род Олливандеров на века вперёд!» — зудело у него внутри боязливое желание попробовать.
Внезапно звякнул дверной колокольчик, но вместо очередного ребёнка с восхищёнными глазами, в магазин вошла Беллатрикс Лестрейндж и тут же, увидев его за стойкой, довольно оскалилась. Следом за преступницей, безуспешно разыскиваемой Министерством магии, в магазин ввалились ещё несколько человек в серебряных масках.
— Грецкий орех и сердечная жила дракона, прочная и жёсткая, — пролепетал он, глядя как самая опасная ведьма магической Англии вертит в руке волшебную палочку.
— Всё верно, мастер Олливандер, — хмыкнула та. — Двенадцать дюймов и три четверти, быстрая и смертоносная!
— Что вы хотели, миссис Лестрейндж?
Гаррик постарался говорить, не выказывая волнения, но даже сам ощутил, насколько жалко прозвучал его голос.
— Лорд Волдеморт требует, чтобы вы немедленно отправились к нему, мастер, — блеснула глазами «Пожирательница». — А мы будем сопровождать вас.
— Но… как же будущие ученики? Я не могу надолго оставить лавку. Первая палочка для юного волшебника значит слишком многое, — забормотал он, чувствуя, что ничего хорошего от этой встречи ждать не стоит.