— Всё равно надо что-то делать. Я просто чувствую, что «Пожиратели Смерти» скоро попробуют захватить власть, — сказала Нимфадора. — У нас в Аврорате все ходят будто пришибленные, а начальство не собирается ничего предпринимать. Даже Тикнесс и Яксли пытаются делать вид, что всё идёт как надо. Одна надежда на Гарри Поттера, хотя, знаешь, я совершенно не понимаю, как шестикурсник может победить самого сильного тёмного мага.
— Пророчество Трелони не врёт, — пожал плечами Люпин. — Ты же веришь в пророчества?
— Конечно, я…
Внезапно перед внутренним взором Нимфадоры промелькнули картинки со свадьбы: старая карга, которая говорит что-то непонятное, но почему-то вызывающее дрожь. Искусственные улыбки Аластора, за которыми скрываются радость пополам с обречённостью. И вот уже муж торопится отвлечь её внимание от древней ведьмы.
«Ага, как же, счастья она нам, стерва, желала, — откуда-то появилась в душе Тонкс твёрдая уверенность. — Похоже, на самом деле та бабка пророчила нам смерть. Аластор уже погиб, а я, значит, следующая? Вот тебе, Тонкс, и шотландские традиции».
Нимфадора непроизвольно провела рукой по животу и пообещала себе, что не станет больше рисковать жизнью, пока ребёнок Грюма не родится. Вслух же она сказала Люпину, что, несомненно, верит в победу Поттера и светлых сил.
«Мать-магия! Как же нам повезло, мой маленький, что Римус всё забыл», — вновь подумала она облегчённо, а вслух произнесла с тщательно дозированной горечью:
— Если ты так боишься семейных отношений, Римус, давай попробуем хотя бы остаться добрыми друзьями? Я обещаю, что не буду навязываться, живи, как знаешь, а мы с малышом всегда будем рады видеть тебя у нас в доме.
Люпин промолчал, впрочем, в этом наполненном болью молчании больше не было сопротивления, только фатум.
Обсудив дальнейшие планы, что касались «Ордена Феникса», Нимфадора договорилась снова встретиться с Люпином в доме Уизли, после чего оборотень ушёл, раздавленный свалившимися на того проблемами, напоследок грустно пообещав, что через Шеклболта оформит в Министерстве магии все необходимые документы о браке и признании будущего ребёнка своим сыном.
Эклеры в кондитерской месье Гастона Ленотра были совершенно восхитительными. В сочетании с кофе по-турецки они создавали гармоничную симфонию вкуса. Даже на Корусанте Шив ни разу не встречался с таким высоким уровнем кулинарного мастерства.
— Вы сейчас выглядите настолько счастливым, месье Лонгботтом, — негромко рассмеялся собеседник Палпатина, — будто как минимум амброзию вкушаете, а не эклеры.
Генрих де Гиз, архимаг и чуть более удачливый соперник бесславно погибшего Кастора Прута, занял освободившееся место в Международной Конфедерации Магов. Шив познакомился с Генрихом на собрании акционеров одного из четырёх французских фармацевтических гигантов и быстро завоевал симпатии француза.
Де Гиз, как оказалось, втайне мечтал объединить волшебный и маггловский миры, но в одиночку бороться с устоявшимся миропорядком опасался. Даже став архимагом, тот понимал, что встретится с жёстким сопротивлением основной массы волшебников, давно привыкших скрывать своё существование.
Палпатин аккуратно промокнул рот салфеткой, сделал очередной глоток чёрного кофе и мечтательно произнёс:
— Вы даже не представляете, дорогой Генрих, насколько вкусно готовит месье Ленотр. Вам, французам, давно привыкшим ко всему этому великолепию, не понять нас, англичан. Конечно, у нас тоже есть много чего вкусного, но французская кухня — это, я вам скажу, нечто невообразимое для настоящего гурмана.
— Вы разжигаете в моей душе огонь гордости за свою страну, — рассмеялся довольный де Гиз.
— Я бы хотел услышать, чем вы меня порадуете, друг мой? — спросил Палпатин и отставил в сторону чашечку. Тем самым он дал собеседнику понять, что начинается серьёзный разговор.
— Месье Жоспен курирует контакты с волшебным миром Франции со стороны магглов. Он готов сегодня встретиться с вами, Фрэнк, — ответил де Гиз, понизив голос.
— Чу-удно, — довольно улыбнулся Шив. — Мне есть, что предложить месье Жоспену для развития космической программы Франции. А то после несчастной кошки Фелисетт особых успехов ваши астронавты так и не добились, насколько я знаю. И это весьма странно, друг мой, поскольку у Франции есть прекрасный космодром в Африке, почти на экваторе.
— Я хоть и сам не чураюсь фундаментальных наук, изучаемых обычными людьми, но ваши познания, дорогой Фрэнк, неизменно ставят меня в тупик, — уважительно покачал головой де Гиз.
— Волшебники, друг мой, — сказал, улыбаясь, Палпатин, — живут в несколько раз дольше, чем магглы. У нас, как правило, есть идеальная память и масса возможностей развиваться, недоступных обычным людям. А ещё нам подчиняется магия. Так почему мы должны топтаться на месте? Знаете, у меня после выхода из комы было достаточно времени, чтобы понять одну неприятную истину: развитие магического мира искусственно тормозят! Среди нас есть предатели, и совсем скоро я собираюсь вывести их на чистую воду.