«После бессонной ночи я и правда, выгляжу как фестрал в очках, — подумал Поттер, стараясь незаметно пригладить торчавшие во все стороны волосы. — Подколола, ведьма старая. Наверное, как и профессор Дамблдор, она на Гриффиндоре училась лет сто назад».
Словно читая его мысли, миссис Бэгшот чему-то усмехнулась и, вытащив из шкафа две старые фотокарточки, протянула их Поттеру и сказала:
— Вот, возьмите, юноша. Это изображения Основателей Хогвартса и великих реликвий, которые им принадлежали. Я почти уверена, что Волдеморт осквернил эти два артефакта, когда создавал свою мерзость. Вот это — Диадема Когтевран, а здесь — Чаша Пуффендуй.
— А где они сейчас? — спросил Гарри, и Гермиона снова насмешливо фыркнула.
Однако, к их удивлению, миссис Бэгшот мелко захихикала, а затем постучала узловатым пальцем по фотографиям и проскрипела надтреснутым старческим голосом:
— Насчёт Чаши я вам ничего не скажу, ребятки. А вот Диадема, думаю, спрятана в Хогвартсе, в комнате, которая появляется только тому, кому очень нужна.
Гарри снова переглянулся с Гермионой. Несмотря на расплывчатый ответ старухи, они сразу поняли, о каком месте та говорит. Где находится «Выручай-комната», гриффиндорцы знали давно.
— Спасибо вам, миссис Бэгшот, — сказал Гарри, — и простите нас, что мы к вам вломились в такое время.
— Магия подсказала мне, что вы сегодня придёте, — еле слышно пробормотала Бэгшот. Старая волшебница отвернулась от них, сгорбилась и продолжила:
— Я с самого утра рассматривала фотографии. На них мой Геллерт и Альбус Дамблдор выглядят совсем мальчишками. Нам, старикам, приятно вспоминать прошлое, и, если верить предвиденью, моему телу осталось немного, в лучшем случае пару месяцев или даже дней.
Гарри почувствовал себя неловко и хотел сказать что-то вроде: «Всё хорошо, вы ещё нас всех переживёте», но не смог произнести ни слова. Просто он внезапно понял, что последнюю фразу Бэгшот сказала на парселтанге.
— Гермиона, берегись! — успел крикнуть Гарри, прежде чем его отбросило в сторону резким тычком, а боль в плече на мгновение парализовала всё тело. Огромная змея, появившаяся на месте миссис Бэгшот, слегка куснула его, а затем незамедлительно бросилась на Гермиону. Гарри показалось, что гибкое тело рептилии пролетело мимо, но подруга ойкнула и тоже упала на пол, хватаясь за шею. Видимо, тварь оцарапала её своей грубой чешуёй.
— Сектумсемпра! — заорал Гарри, вливая в заклинание все силы. Разворачивающуюся для новой атаки гадину нашинковало на куски. Стена дома с грохотом вывалилась наружу, заскрипели разрубленные доски пола. Уши резанул потусторонний визг. Комнату наполнило густым чёрным дымом, запахло кровью, заболел шрам.
— Экспекто Патронум! — отплёвываясь от набившейся в рот пыли, проговорил он, чувствуя, как нестерпимо раскалывается голова. Гарри тяжело заворочался на полу и зашарил по карманам. Вскоре универсальный антидот был найден, и он, не раздумывая, сунул безоар под язык. Сразу стало легче.
Прихватив валявшиеся рядом на полу фотографии Основателей, Гарри поднялся и машинально положил их в альбом, который так и лежал на полке у зеркала. С обложки улыбались два человека: молодой Альбус Дамблдор и высокий светловолосый юноша с надменным и холёным лицом. Гарри стало любопытно, кто это так запросто обнимает будущего Великого Светлого волшебника. Однако сейчас было не время рассматривать чужие фотографии, поэтому Поттер просто сунул альбом в сумку.
Пережив очередной приступ головокружения, он вдруг застыл, вспомнив о Грейнджер, которая так и валялась на полу без сознания. В гудящей голове царил полнейший хаос, и Гарри, ругая себя за медлительность, шатаясь, будто моряк, попавший в шторм, подошёл к Гермионе. Он подхватил девушку на руки и крутанулся на пятке, из последних сил уходя в трансгрессию.
Первоначальный анализ ДНК девчонки подтвердил, что Грейнджер может стать новым носителем. Исходные данные будущего вместилища были прекрасны, мозг и тело отлично развиты для своего юного возраста.
Проверка Поттера подтвердила, что в голове мальчишки действительно находится магический отпечаток бывшего ученика Дамблдора. Впрочем, как она и предполагала, отпечаток был смазанным, вселиться в тело носителя через такой узкий канал было нереально.
Максимум Волдеморт мог с его помощью смотреть глазами носителя, видеть общие сны, внушать жертве нужные мысли. Да и то, этот канал был двухсторонним, что напрочь лишало его ценности в глазах Ноктисс.