Глава 71
На ловца и зверь
Багровый шар солнца величественно опускался за пики лесистых гор. Вечер неутомимой волной накатывал на крошечный хуторок, чьи покосившиеся домики притулились к самому краю Запретного леса. Лёгкий ветерок ласкал кроны деревьев, и могучие ели довольно качали ветвями. Воздух был пропитан ароматом хвои и осенней прохлады, вот только в скромном деревянном доме пахло кровью, ненавистью и страданиями.
Кап, кап, кап… Ещё одна капля рубинового цвета глухо ударилась о заляпанный пол. Люпус Скабиор, прибитый к стене гвоздями, застонал, с ненавистью глядя на своего мучителя. Широкая улыбка на круглом и простоватом лице рыжего человека не обещала распятому оборотню ничего хорошего…
Закончив все дела в министерстве, Палпатин вновь принял облик Керригана, как поступал всегда, когда собирался на агрессивные переговоры. Он знал, что с оборотнями лучше всего будет говорить на языке силы, чтобы донести свою точку зрения. Единственно правильную, если смотреть на ситуацию в целом.
Ещё несколько лет назад Палпатин обнаружил в голове Фенрира Сивого, погибшего на пыточном столе, весьма личные воспоминания. Перед смертью Фенрир думал о заросшей кустарником низине, расположенной между Грампианскими горами и Запретным лесом. Именно в этом весьма живописном месте скрывалось поселение оборотней.
Воспользовавшись координатами, извлечёнными из памяти Фенрира, Палпатин мгновенно перенёсся к дому нового вожака. Он хотел предложить оборотням выгодную сделку. Если мохнатые твари помогут ему отыскать дух Тёмного Лорда, то он в качестве благодарности за помощь инициирует в Визенгамоте рассмотрение давно засунутого в архив закона о правах магических существ. Однако новый вожак стаи Люпус Скабиор по какой-то причине решил, что получит от Волдеморта всё то же самое, если принесёт ему голову Керригана.
Шив побарабанил пальцами по столу и посмотрел в окно, за которым уже окончательно стемнело. Выдержав томительную паузу, которая прерывалась только хриплым дыханием оборотня, он произнёс с неприкрытой угрозой в голосе:
— Я не буду больше милосердным, мистер Скабиор. Будет лучше, если вы расскажете мне всё, что знаете. Где спрятались Волдеморт и его змея? — хлестнул Палпатин голосом.
— Ну не могу я предать Лорда! — заскулил оборотень.
— Позвольте спросить почему? Насколько мне известно, ни один из ваших не удостаивался Чёрной метки.
— Неважно. Мы всегда держим данное слово. Поэтому я никогда не подведу Тёмного Лорда! — ответил Скабиор, бросив, как тому казалось, незаметный взгляд в окно.
— О, весьма похвальное утверждение. Ваша преданность Волдеморту достойна, хмм, награды, — похлопал Палпатин в ладоши с фальшивым одобрением и презрительно хмыкнул: — Вот только…
Оборотень вновь бросил в окно полный скрытой надежды взгляд и хрипло вздохнул.
— Знаете, мистер Скабиор, ещё более меня впечатлило ваше отвратительное актёрское мастерство, — ухмыльнулся Палпатин. — Вы, вероятно, не подумали, что я прекрасно знаю, куда пришёл, как осведомлён и о вашей нечеловеческой природе. Все эти детские попытки меня отвлечь — пустая надежда. Надежда выиграть время до полной луны, хе-хе!
— Ты скоро сдохнешь, рыжий ублюдок! — забрызгал слюной оборотень, наконец-то перестав притворяться обычным человеком. — Я чувствую на твоих руках кровь одного из нас. Явился в наше тайное поселение и думаешь, что сможешь избежать смерти? Мы разорвём тебя на куски, наглый человечишка! Ты корм для клыков настоящих воинов. Как только я вырву сердце у тебя из груди, мы найдём твою семью и сожрём их всех. А детишек сделаем недооборотнями, про́клятыми луной, жалкими тварями, мерзкий ты ублюдок! Я уверен, дозорные уже активировали антиаппарационные амулеты по периметру, — добавил Скабиор со злым торжеством в голосе. — И когда мы притащим твою погрызенную тушу к Тёмному Лорду, ты будешь страдать и страдать, страдать и стра… Ррраааа!
В этот момент над Запретным лесом, который подступал практически к задней стене деревянного домика, появился жёлтый диск луны. Лесной хутор, ранее казавшийся необитаемым, наполнился шумом и звериным рёвом.
Глядя на «Волчье солнышко», Скабиор победно взвыл и стал превращаться в полузверя. Через несколько секунд мускулы на теле чудовища взбугрились впечатляющими канатами. Заскрипели гвозди, вырванные из деревянной стены, а затем окончательно перекинувшийся человек-зверь победно клацнул впечатляющей пастью. Даже терентатек Экзара Куна позавидовал бы боевым возможностям оборотня.