Совершенно не разбирающийся в тонкостях родовых ритуалов, Блэк только кивал на на слова Дамблдора.
— Я понял тебя, Альбус, — в конце концов выдавил из себя Сириус и стал пристально разглядывать свои пальцы, на одном из которых красовалось кольцо главы рода. — Пусть Уизли переезжают сюда, места у меня много. Тёмных артефактов в мэноре почти не осталось, спасибо Керригану, так что сейчас здесь вполне безопасно. Дуэльный зал тоже нормально работает, так что когда приедет Гарри, мы сможем потренироваться там.
— Ты познакомишь меня со своим другом? — осторожно спросил Дамблдор.
— Я не знаю, — почесал голову Блэк. — Керриган приходит, когда ему вздумается, и всегда сидит в библиотеке. Он ни разу не присоединялся к нашим с Римусом развлечениям. Если честно, я даже не знаю на самом деле, где он живёт.
— А ты отправь мне патронуса, мой мальчик, когда мистер Керриган появится в следующий раз. Я хочу с ним побеседовать, — вкрадчиво попросил Дамблдор. — Не дело это, чтобы неизвестный волшебник мог свободно гулять по штабу «Ордена». А вдруг он однажды захочет причинить вред Гарри?
Сириус пожал плечами и согласился. Блэк сейчас больше размышлял о том, что теперь придётся расконсервировать домик дядюшки Альфарда и перенести туда встречи с подругами, запасы огневиски и магловских наркотиков. А всем можно будет соврать, что дом им нужен для того, чтобы Римус мог спокойно пережидать там полнолуния, не опасаясь кому-либо навредить. Повеселев, Сириус спровадил Дамблдора и рассказал о своей идее Римусу. Оба бывших «Мародёра» тут же решили проверить, в каком состоянии дом у озера и, немного подзакусив, аппарировали в Тарн-Энд.
Рио-де-Жанейро, тёплый вечер, наполненный волнующими запахами моря. Лёгкое праздничное настроение, беззаботные улыбки гуляющих всюду туристов. Всего в двух кварталах от знаменитого пляжа Леблон расположился чудесный ресторан Джоби. Это место славилось обилием различных экзотических закусок и своим знаменитым rabada com agrião, нежным бычьим хвостом, тушеным с кресс-салатом.
Геллерт расслабленно откинулся на белый кожаный диван, держа в руке бокал с вином. По обеим сторонам от бывшего Тёмного Лорда расположились две очаровательные проститутки. На сцене возле шестов эротично извивались их менее удачливые товарки. Танцовщицы то и дело бросали обольстительные взгляды на других гостей заведения, но бо́льшая часть немцев, заполнивших сегодня зал ресторана, пока предпочитала насыщаться хорошо приготовленной едой.
За одним столом с Гриндевальдом сидел Абернети, которого местные называли Родригу Араужо. Рядом с ним пил пиво Ганс Крафт — старый волшебник с большими залысинами в остатках рыжих волос. Следом за ним расположился Шарль Макдафф, черноволосый француз с узким лицом, которое украшал длинный крючковатый нос. Маг увлечённо разбирался с куриными крылышками, иногда бросая быстрые настороженные взгляды по сторонам, будто отовсюду ожидая нападения.
Ещё дальше сидела Винда Розье — красивая большеглазая ведьма с пухлыми ярко-алыми губами. На её вызывающе-соблазнительную внешность, никто из окружающих не реагировал. Неторопливые, нарочито плавные движения Винды Розье напоминали поведение лори, ядовитого примата, который может быть одновременно милым и смертельно опасным. Несмотря на более чем почтенный возраст, женщина нисколько не изменилась внешне. Едва та узнала, что Гриндевальд на свободе, как в тот же день примчалась к нему в Бразилию.
Последним, кто сидел за этим столом, был Игорь Каркаров, бывший директор Дурмстранга. Болгарин был бледен и напряжён. Паркинсон передал ему приказ Волдеморта. Тёмный Лорд предлагал Каркарову искупить вину кровью. Сражаться на стороне «Пожирателей» в будущем противостоянии или умереть. А пока дал задание во всём помогать Гриндевальду.
— Мы не повторим прежних ошибок! — поднял бокал Геллерт. — Сначала поможем Волдеморту убрать Дамблдора и захватить власть на островах, а затем начнём отдавать врагам накопившиеся долги. Англия станет отправной точкой нашей будущей экспансии на остальной мир. Мы с вами ещё увидим торжество вермахта!
Зал разразился бурными аплодисментами и возгласами: «Auf uns! Auf dich, Гриндевальд!»
— За нас! За Гриндевальда! — вторили немцам бразильские волшебники.
— Спасибо, друзья! — выпил вина Геллерт и с удовольствием потискал прижимающихся к нему женщин. — Я обещаю вам, что в этот раз мы обязательно победим!
Его голос вновь потонул в довольном рёве соратников.
— Сейчас принесут рыбное ассорти, — облизнулся Шарль Макдафф и посмотрел в сторону кухни.
Неизвестные мгновенно оценили обстановку и окончательно растаяли в воздухе.
— Это кто такие? — пробормотал Шарль Макдафф, пытаясь обнаружить невидимок. — Похоже, используют «Отвод глаз». Геллерт! — заорал он. — Бросай своих баб, к нам какие-то гости пожаловали!
Гриндевальд, который в этот момент жадно целовал в шею одну из куртизанок, посмотрел на Макдаффа и с усмешкой произнёс, перекрикивая музыку:
— Шарль, друг мой осторожный! Паранойя — это, конечно, хорошо, но, видишь ли, я сейчас немного занят. Может, это местные авроры проверяют, чтобы никто не колдовал понапрасну. Ну не хотят они портить нам праздник своим унылым видом, спрятались под чарами невидимости, так что с того? Ты чего так всполошился? Здесь и сейчас находится сотня опытных волшебников, у всех нас есть защитные амулеты. Что могут сделать с такой толпой пять обычных вояк. Или ты сердишься, что твою рыбу задерживают?
Геллерт вновь повернулся к одной из девиц и что-то прошептал той на ухо, отчего куртизанка обольстительно рассмеялась и лизнула его в щёку. Макдафф закатил глаза, а потом попытался вновь найти заинтересовавших его волшебников, но тех уже не было видно. Повинуясь чьим-то чарам, взвизгнув напоследок, оборвалась музыка.
«Ты, Ярило огненное, дай свою силу руце человеческой!» — внезапно послышались невдалеке громкие и страшные слова, которые у опытных волшебников вызывали неконтролируемый ужас. Таким заклинанием славянские маги создавали «солнечное» пламя, и выживших после этих атак, как правило, не было.
Бывшие воины вермахта повскакивали с мест, активируя защитные чары, а самые опытные просто ломанулись прочь из ставшего ловушкой ресторана. И в следующую секунду вспыхнуло такое пламя, перед которым даже «Адеско файер» показалось бы безобидным фейерверком. Огонь метнулся во все стороны, и те, кто не успел убежать, сгорели, словно трава в степном пожаре.
Винда Розье незамедлительно оценила угрозу, коснулась плеча Шарля Макдаффа, и они вдвоём исчезли в портале, в последнюю секунду уходя от накатывающегося огненного вала. Ганс Крафт спастись не смог, его щит продавило, и волшебник рассы́пался невесомым пеплом, не успев даже крикнуть. То же самое произошло и со многими другими магами в зале.
Гриндевальд спас себя, куртизанок и Абернети с Каркаровым. Его «Протего Дьяболика» успешно сопротивлялся безумному огню. Когда первое изумление прошло, Геллерт ударил в ответ. От его проклятья, выглядевшего как змея из чёрного дыма, не помог даже вспыхнувший золотым светом крупный оберег на груди одного из нападавших. Через секунду после удара бывшего Тёмного Лорда на пол осыпались выбеленные кости славянина.
Остальные четверо волшебников, которые были заняты уничтожением остававшихся в ресторане немцев, синхронно направили палочки в сторону Гриндевальда и объединили силы в одной атаке. «Протего Дьяболика» стало стремительно съёживаться, и Геллерту пришлось вытолкнуть из-под защиты спасённых ранее девиц. Оставшиеся под куполом Каркаров и Абернети кидали в сторону врагов свои самые убойные чары, но даже зелёный луч «Авады Кедавры» не сумел пробить огненные щиты славян.
«Да, Старшей палочки мне определённо не хватает», — раздражённо подумал Геллерт, зачерпывая магии из не такого уж бездонного источника.
Он приказал Абернети и Каркарову держать щит, а сам ударил потоком тьмы. Его новая палочка покрылась трещинами, будучи не в силах пропустить такой объём тёмной магии сразу. Десятки дымных змей кинулись со всех сторон на славян, но какое-то время те продолжали сражаться. Однако Гриндевальда не зря называли Великим Тёмным волшебником. Даже укрытые артефактной защитой боевики не смогли долго сопротивляться его неудержимой мощи. Они начали умирать один за другим, и вскоре на оплавленном полу остался лежать последний полумёртвый маг.