Дамблдор попытался прочитать мысли Лонгботтома, но наткнулся не просто на блок. Он как будто сел на дикобраза. Боль в голове оказалась настолько сильной, что Великий Светлый волшебник со стоном схватился за виски.
— Я попрошу вас, господин Дамблдор, — заледенел голос Палпатина. — Больше не пытайтесь влезть мне в голову. Читать чужие мысли без согласия мага, по крайней мере, неэтично.
Слышавшие разговор члены Визенгамота недоумённо зашептались, глядя на них. Многие знали, что Дамблдор — легилимент, но чтобы он вот так явно пытался прочитать чужие мысли, такого раньше не случалось.
«Или мы просто не ощущали, когда он этим занимался? — леди Гринграсс задумчиво нахмурилась и переглянулась с мадам Марчбэнкс. — А ведь в мире магии и не такое возможно. Надо будет купить защитные амулеты и Дафне в Хогвартс тоже передать один. Не дело это, когда старый извращенец ползает по головам детей».
— Я приношу вам свои извинения, лорд Лонгботтом, — ледяным тоном выплюнул Дамблдор, с трудом сохраняя спокойствие. Сейчас ему, как никогда раньше, захотелось вызвать «Адеско Файер» и испепелить наглеца на месте. — Простите, господа, но мне срочно нужно в Хогвартс.
Дамблдор, взмахнув полами мантии, отвернулся и зашагал к выходу, ощущая между лопатками тяжёлый взгляд Лонгботтома. В голове Великого Светлого волшебника билась ужасная догадка. Если он прав, следует немедленно предупредить соратников.
— У тебя мифриловые яйца, Фрэнк, — внезапно произнёс Малфой в полной тишине. — Я не припомню, чтобы хоть кто-то мог поставить на место старика с его гейскими причудами. Дамблдор только к мадам Марчбэнкс не обращается «моя девочка», — он посмотрел в сторону одной из старейших членов Визенгамота.
— Я бы тогда ему «Тролль» на экзамене влепила, — ухмыльнулась леди Марчбэнкс. — Альбус уже в молодости с другом своим Элфиасом Дожем вёл себя слишком… да, слишком. Но мы, в конце концов, живём в свободной стране. Мне нет дела до того, кто с кем спит, — отрезала она. — Если он, конечно, не лезет ко мне со своими нежностями. Пойдёмте, дорогая, — обратилась она к леди Гринграсс. — За чашкой чая вы расскажете мне, что ваша старшая дочь думает о Хогвартсе. Как я помню, первая встреча со школой всегда волнительна.
Обе женщины важно кивнули всем присутствующим магам и неспешно направились из зала заседаний.
— Я не хочу иметь дела со старым извращенцем и психом, — пожал плечами Палпатин. — Да, в молодости я состоял в известной всем организации. Но кому знать, как не вам, господа, — посмотрел он на аристократов, — что все мы в юности способны на опрометчивые поступки.
На руках многих волшебников, которые сейчас находились в зале, Шив чувствовал очень необычный тёмно-магический рисунок. В его сознании тот представлялся будто управляющий контур с оборванными нитями. Он даже потянулся мысленным щупом к руке Люциуса, чтобы проверить своё предположение. Как только Шив коснулся одной из висящих нитей, Малфой тут же вздрогнул и побледнел, с испугом схватившись за предплечье.
«Очень интересно, — ухмыльнулся про себя Палпатин, не став больше экспериментировать. — Надо будет поймать кого-нибудь с такой же отметиной, не столь известного, как Малфой. Возможно, этот рисунок — перспективный способ управления подчинёнными».
Он попрощался со всеми, подтвердив, что будет на празднике в мэноре самых богатых волшебников Англии, и вышел из зала.
Хозяйка Малфой-мэнора кормила со ступенек домашних павлинов. Она кидала им сушёные фрукты и кукурузу, а птицы шумели, склёвывая корм с зелёного газона. На аппарационной площадке вдалеке раздался хлопок, и уже через минуту Нарцисса Малфой встречала Люциуса, почти бегущего к дому. Поцеловавшись, лорд и леди вошли внутрь, оставив на лужайке недовольных павлинов.
Высоченные потолки, золочёная лепнина, мебель из драгоценной древесины и живые портреты на стенах — всё это свидетельствовало о достатке и благополучии семьи чистокровных волшебников. Увидев мужа в раздёрганном состоянии, Нарцисса тут же приказала домовикам приготовить успокаивающий отвар и накрыть стол в гостиной. Незаметно наложив заклинание, приглушившее вопли голодных птиц, она помогла Люциусу снять мантию и повесила ту в гардероб.
— Пойдём со мной, милый, — она подхватила мужа под руку и отвела его к дивану. — Возьми чай и рассказывай, что там произошло.
— В какой-то момент я решил, что Лорд вернулся, — Малфой, потерявший весь свой обычный лоск, сидел на диване рядом с женой и держал в дрожавшей руке травяной отвар, от которого тянуло валерианой, мятой и мелиссой. — Клянусь, я чувствовал его зов. Да и метка темнеет в последние месяцы.
— Ты так боишься его возвращения, Люц? — Нарцисса погладила по плечу мужа.
— Опасаюсь, — вздохнул Малфой. — Неизвестно, какой он вернётся. Смерть меняет людей. К тому же я не хочу, чтобы у Драко появилось такое украшение, — он кинул взгляд на левую руку, но внезапно чему-то ухмыльнулся. — Мерлин великий, ты бы видела, дорогая, что сегодня было на заседании Визенгамота.
Нарцисса вопросительно приподняла бровь, а Люциус даже забыл про свои страхи, так ему хотелось поделиться с женой новостями. Когда Малфой рассказал, насколько глупо выглядел Дамблдор в стычке с Лонгботтомом, Нарцисса не смогла сдержать весёлый смех.
— Ох, надо будет рассказать девочкам, — утирая слёзы, выдавила она. — Англия должна знать о своих героях. Тем более лорд Лонгботтом, можно сказать, что холост. Да и познакомить его с какой-нибудь «нашей» сторонницей, думаю, будет не лишним.
— Надо написать Драко, чтобы он присматривался не только к Поттеру, но и к сыну Фрэнка, — задумчиво посмотрел на жену Люциус, когда они отсмеялись и продолжили пить чай. — Этот новый Лонгботтом может стать ценным союзником.
— Твоё желание обучать Драко интригам в столь раннем возрасте способно навредить нашему сыну, — нахмурилась Нарцисса.
— Он будущий лорд, — примиряюще вздохнул Люциус и придвинулся к ней. — Ты же сама знаешь, как только наш сын поступил в Хогвартс, его детство ушло навсегда. Школа — это практика настоящей жизни. С этими людьми он будет иметь дело и в будущем: в Министерстве, в бизнесе, на различных балах и приёмах. Если в Хогвартсе Драко не научится влиять на людей и события, нашему сыну будет очень трудно жить дальше, а род Малфоев ждёт упадок.
— Всё будет хорошо, — Нарцисса положила голову на плечо мужа, чувствуя, как он наконец-то расслабился.
Грюм получил «патронус» от Альбуса. Огненный петух произнес взволнованным голосом Дамблдора, что тот ждёт его в Хогвартсе как можно скорей. Удивлённый такой спешкой, бывший мракоборец не стал медлить. Он схватил палочку, аппарировал сначала в Хогсмид, а оттуда через камин в «Кабаньей голове» попал в кабинет директора. Дамблдор сидел и бездумно перебирал документы, витая мыслями где-то далеко. Возле стола валялась куча разорванной в клочья бумаги.
— Что случилось, Альбус? — Грюм взмахом палочки очистил мантию от пепла. — Тебе надоело слушать эту говорильню, и кто-то умер?
— Хуже, Аластор, — скривился Дамблдор, — кто-то воскрес.
Он рассказал о том, что сегодня произошло на заседании Визенгамота.
— Я почти уверен, что это Том. Он каким-то образом вернулся и захватил тело Лонгботтома!
— Это невозможно, Альбус, — покачал головой Грюм. — Одержимость легко обнаружить даже по косвенным признакам. Носитель астральной сущности ведет себя необычно, часто заикается, разговаривает сам с собой. К тому же, если бы Фрэнк притащил в себе духа Волдеморта на заседание Визенгамота, их бы защитные чары остановили ещё на входе в зал заседаний.
— Он не был под контролем! — сверкнул очками Дамблдор. — Но Лонгботтом вёл себя так, как будто мы давние враги. А ведь в прошлом Фрэнк был активным членом «Ордена Феникса».
Он взмахом палочки притянул из шкафа «Омут памяти» и через минуту оба волшебника просматривали встречу, произошедшую в Министерстве магии.
— Ты меня прости, Альбус, — криво усмехнулся Грюм. Его искусственный глаз завращался в разные стороны, старательно не глядя на Дамблдора. — Твоя любимая привычка называть всех «мой мальчик» или «моя девочка» выводит из себя не только Лонгботтома.