Дамблдор заметил скептический взгляд Флитвика, лукаво улыбнулся и добавил:
— Я уверен, что смогу найти нужные слова для несчастной и запутавшейся Беллатрикс. В каждом, даже самом закоренелом преступнике, можно найти что-то хорошее.
— Значит, ты и Снейпу найдёшь что сказать? — прищурился Флитвик.
— То, что Северус теперь — директор Хогвартса, не отменяет того, хмм, что он всё ещё находится в некоторой зависимости от меня, — произнёс Дамблдор, задумчиво поглаживая бороду.
— Тогда я хочу ещё кое-что получить, помимо дуэльного клуба, — хитро прищурился Флитвик. — С этого года больше никакого «Хора Лягушек»! Я требую, чтобы в Хогвартсе организовали полноценное обучение эстрадному искусству. Только тугоухие пакваджи до сих пор могут наслаждаться завываниями Селестины Уорлок. Все остальные, кто ценит хорошую музыку, не хотят больше терпеть этот кошмар. К тому же у волшебников и магических народов не всегда есть возможность посетить выступление маггловских певцов. Так что мы должны искать и воспитывать собственные таланты.
— Это будет даже проще, чем разрешение для дуэльного клуба, — усмехнулся Дамблдор.
— Тогда заключим магический договор? — Флитвик с энтузиазмом потёр ладошки.
— Согласен, — ответил Альбус и протянул руку полугоблину. Аберфорт, подошедший к ним, с помощью магии скрепил соглашение.
Запретный лес простирался на многие километры и, казалось, был подобен зеркальному отражению безбрежного ночного неба. Миллионы сверкающих точек в невообразимой дали, глядя на которые почему-то становилось тоскливо на душе. В воздухе витал густой аромат хвои, а со стволов деревьев изредка капала смола. Увы, всё это великолепие теперь было недоступно для восприятия.
«Шумящий в кронах деревьев ветер и зелёный ковёр под ногами, как тогда на первом курсе… Под какими, к Мордреду, ногами? Тебе же их отрубили, ничтожество!»
Эта злобная мыслишка вырвала Волдеморта из состояния созерцания, и маленькое серое облачко, едва различимое в лунном свете, истерично заметалось между деревьями.
«Нагайна!» — позвал он мысленно, и зелёный ковёр внизу у корней раздвинулся, открывая взору ромбовидную голову огромной рептилии. Змея посмотрела наверх, несколько раз попробовала воздух раздвоенным языком, огляделась по сторонам и вновь скрылась в листве.
Сейчас у Волдеморта не хватало сил даже для того, чтобы полноценно общаться со своим фамильяром. Дикие животные, которых убивала и ела Нагайна, давали ему совсем немного энергии, позволяя постепенно восстанавливаться, но это было лишь каплей в море.
Волдеморт безумно не хотел провести в лесу следующие десять лет. «Только не снова», — извивалось в страхе чёрное облачко. Оставалась лишь надежда, что Беллатрикс, которой он запретил появляться в Министерстве магии в тот роковой день, уже успокоилась.
Лестрейндж была единственной, кто знал, где окажется его дух, если тело погибнет. Тёмному Лорду оставалось только ждать, когда та появится в лесу, чтобы провести ритуал. Правда, вначале Лестрейндж нужно было собрать необходимые ингредиенты, и это было проблемой.
Первая часть ритуала, связанная с созданием гомункула, не представляла особой сложности даже для среднего волшебника, каким был ныне покойный Петтигрю. А вот со второй частью могли возникнуть трудности даже у такой, как Беллатрикс. Для завершения ритуала требовалась кровь врага, и чем сильнее тот был, тем лучше получалось новое тело Тёмного Лорда.
Своими главными врагами Волдеморт всегда считал Альбуса Дамблдора и неуловимого Керригана. Теперь же у него появился новый противник — Фрэнк Лонгботтом. К сожалению, кровь Гарри Поттера оказалась не настолько сильной, чтобы обеспечить неуязвимость созданного на её основе тела.
Волдеморт всем своим призрачным существом чувствовал, что в тот роковой день лишь чудо спасло его от неминуемой гибели. Артефактный меч, созданный неизвестным мастером, с невероятной лёгкостью отрубил ему ноги и рассёк астральные оболочки, лишив Тёмного Лорда большей части сил и возможностей.
«Я с вами поквитаюсь, твари. Всех убью! Пусть только Беллатрикс вернёт мне тело». И маленькая серая тучка в истерике заметалась между деревьями.
Утренняя прохлада заставила Поттера поёжиться от холода. Даже калитка забора, окружавшего невзрачный домик миссис Бэгшот, на миг показалась ему ледяной. Он чуть не отдёрнул руку, но в следующее мгновение шершавая штакетина стала обычной, и Гарри решил, что ему показалось. Он толкнул ногой хлипкую калитку и пошёл к домику.
— Ай! Я, кажется, палец обо что-то порезала, — пожаловалась Гермиона, догоняя его.
Гарри обернулся к подруге и увидел, как та на ходу колдует лечебные чары.
— Сильно? — спросил он.
— Не, пустяки, — сказала Гермиона, пряча палочку и отмахиваясь от его встревоженного взгляда.
Кивнув, Гарри поднялся по ступенькам и негромко постучал.
— Миссис Бэгшот?
Дверь оказалась не заперта, и Гарри, немного поколебавшись, вошёл в полутёмный коридор. Еле уловимый запах мускуса и пыли вызвал у него неприятные воспоминания о встрече с василиском Слизерина.
«Сейчас узнаем у миссис Бэгшот про крестражи, а потом сразу отправимся к Рону, — подумал Поттер, поморщившись. — У него мы хоть нормально выспаться сможем».
Ощущая молчаливую поддержку Гермионы, Гарри уже увереннее направился дальше.
Они нашли старую волшебницу в гостиной. Та стояла возле пыльного зеркала и рассматривала альбом с пожелтевшими от времени фотографиями.
— Здравствуйте, миссис Бэгшот, — неуверенно произнёс Гарри, подходя ближе. — Меня зовут Гарри Поттер, а мою подругу — Гермиона Грейнджер. Нас послал к вам Альбус Дамблдор. Профессор сказал, что вы можете помочь нам отыскать крестражи Волдеморта.
Сзади фыркнула Гермиона, и Гарри мысленно обругал себя за излишнюю прямоту. Он подумал, что, наверное, зря вывалил на хозяйку всё и сразу.
Старая волшебница посмотрела на него нечитаемым взглядом, и, Гарри на миг показалось, что его будто пёрышком пощекотали под черепом. Он даже почесал макушку, осмотрев обстановку домика. Тот был таким же старым, как и его хозяйка.
Бэгшот отвернулась к зеркалу и после недолгого молчания проскрипела:
— Ужасная тёмная магия — смертельная иллюзия вечной жизни. Даже само слово «крестраж» источает мерзость. Это прокля́тое знание давно должно было исчезнуть из памяти людской, ан нет, всё равно появляется тут и там.
— Вы поможете нам их найти? — настойчиво спросил Гарри.
— Найти-то несложно, — как-то странно хихикнула старуха. — Иногда, чтобы увидеть ужасное, достаточно просто заглянуть в моё зеркало.
Гарри мельком посмотрел, куда указывала миссис Бэгшот, но, естественно, ничего, кроме своей очкастой физиономии, не увидел.
«После бессонной ночи я и правда, выгляжу как фестрал в очках, — подумал Поттер, стараясь незаметно пригладить торчавшие во все стороны волосы. — Подколола, ведьма старая. Наверное, как и профессор Дамблдор, она на Гриффиндоре училась лет сто назад».
Словно читая его мысли, миссис Бэгшот чему-то усмехнулась и, вытащив из шкафа две старые фотокарточки, протянула их Поттеру и сказала:
— Вот, возьмите, юноша. Это изображения Основателей Хогвартса и великих реликвий, которые им принадлежали. Я почти уверена, что Волдеморт осквернил эти два артефакта, когда создавал свою мерзость. Вот это — Диадема Когтевран, а здесь — Чаша Пуффендуй.
— А где они сейчас? — спросил Гарри, и Гермиона снова насмешливо фыркнула.
Однако, к их удивлению, миссис Бэгшот мелко захихикала, а затем постучала узловатым пальцем по фотографиям и проскрипела надтреснутым старческим голосом:
— Насчёт Чаши я вам ничего не скажу, ребятки. А вот Диадема, думаю, спрятана в Хогвартсе, в комнате, которая появляется только тому, кому очень нужна.
Гарри снова переглянулся с Гермионой. Несмотря на расплывчатый ответ старухи, они сразу поняли, о каком месте та говорит. Где находится «Выручай-комната», гриффиндорцы знали давно.