— Écarte l’imbécile, sapristi-toi! — прохрипел Фламель. — Отвали, придурок, чёрт бы тебя подрал! — перешёл он на английский, видя непонимание в глазах Палпатина. — При чём здесь йод? Тёмная магия совсем выжгла остатки твоих гнилых мозгов, le nabot?
Палпатин даже удивился. Неужели недомерок сошёл с ума за столько веков?
— Я видел на конфетных карточках твои любимые выражения, мой зелёный дружок, — довольно улыбнулся Палпатин. — Тебе меня не обмануть, банта пуду!
Он даже не заметил, что всё это время разговаривал с Фламелем на ситхском языке. Француз опять стал ругаться по-своему, пока Шив не прервал его хриплые вопли новым разрядом. В этот раз он задержал молнию немного дольше, вовсю наслаждаясь криками поверженного врага.
Древний джедай натужно хрипел, силясь прийти в себя. Палпатин оттянул Фламелю веко и вперился острым взглядом в похожий на спичечную булавку зрачок старика, проваливаясь в ослабленный болью разум жертвы. Сейчас Шив действовал намного жёстче, не собираясь щадить старого врага. Бывший ситх хотел отыскать подтверждение иномирного происхождения Фламеля и кое-что вскоре нашёл.
Он увидел себя на Звезде Смерти, но какого-то гротескного, ненастоящего. У него никогда не было такого уродливого лица и дрожащих старческих рук. Да и настоящий Вейдер был непохож на этого располневшего терминатора, чей голос звучал, словно из дырявой бочки.
Палпатин просмотрел воспоминания Фламеля несколько раз. Особую ярость вызвал эпизод, где вероломный Вейдер сбрасывает своего повелителя в шахту, будто мешок с мусором. В самом конце воспоминаний француза Палпатин увидел бегущие титры с фамилиями, словно у фильма, на который они зимой ходили с Невиллом.
Шив нырнул ещё глубже в разум француза и узнал, что Фламель всего лишь посмотрел маггловское кино, в котором земляне совершенно переврали историю Небесной реки. Старый алхимик просто позаимствовал из дрянных фильмов цитаты магистра Йоды для своих карточек. Высокопарные высказывания зелёного недомерка понравились старому алхимику.
Технологию создания Философского камня Палпатин просмотрел без особого интереса. Делать такой он не собирался. Глубокое разочарование поглотило приподнятое настроение бывшего ситха, будто чёрная дыра — звёздное пространство. Он так надеялся встретить здесь зелёного гоблина, ощутить сладкий вкус победы.
«Если бы мне удалось покончить с Йодой на Земле, это точно помогло бы вызвать Патронус», — с горечью подумал Палпатин.
Он вышел из разума хрипящего от боли старого француза и почесал щёку, решая, что теперь делать. Убивать Фламеля ему расхотелось, слишком это милосердно. Стоило запутать Дамблдора, если тот соберётся искать, куда исчез Философский камень. Шив посмотрел на валяющегося старика и немного изменил своё лицо так, чтобы оно стало похоже на физиономию духа, нашедшего себе временное пристанище на затылке покойного Квиррелла. В этот раз Палпатин использовал местный язык.
— Я лорд Волдеморт, старик. Отвечай мне! У тебя ещё есть Философский камень?
— Я последний кусочек отдал Дамблдору, — прохрипел Фламель. — У меня ничего нет, мерзкое чудовище!
Палпатин почувствовал, что алхимик не лжёт, и продолжил подставлять Волдеморта.
— Я дарую тебе жизнь, безмозглая ты развалина. Существование в таком дряхлом теле — это и есть самая лучшая пытка, что я видел. Ты же рассыпаешься на куски, Фламель! А я скоро обрету новое тело, убью Дамблдора и завоюю весь мир! Я прямо чувствую, как ты завидуешь моей молодости и силе, жалкий слизняк!
Палпатин слегка ударил древнего француза молнией, и алхимик окончательно отрубился. Попытки отыскать что-нибудь полезное в доме ни к чему не привели. Оставив Фламеля валяться на полу, Палпатин, разочарованный неудавшейся местью, вернулся в мэнор Лонгботтомов. Он заперся в кабинете и провёл остаток ночи с бутылкой огневиски, напевая старый имперский марш.
Уже под утро он решил уехать в Америку с целью посмотреть, что же магглы наснимали в своём кино про его жизнь. Следовало найти провидца, который будто в кривом зеркале отразил то, что произошло в Небесной реке. Может, он видел, как Шив вернулся домой и стал императором?
Выспавшись, Палпатин исполнил задуманное и трансгрессировал в США, где вскоре вышел на человека по фамилии Лукас. Именно этот обычный человек оказался тем провидцем, кто наблюдал во сне историю о вселенной Палпатина. К сожалению, маггл ничего не знал про будущее Небесной реки.
Тогда Шив сам вложил Лукасу в память настоящую историю того, как он стал императором и низверг орден джедаев в бездну.
— Сними столько же правдивых фильмов, банта пуду, сколько ты наснимал всякого вранья! — приказал Лукасу Палпатин перед тем, как вернуться в Англию. — Пусть этот мир узнает, насколько велик император Палпатин.
Дамблдор нетерпеливо пощёлкал пальцами над лицом Поттера. По словам медведьмы, мальчик уже должен был прийти в себя. Гарри выглядел больным, но Альбусу было плевать. Он хотел поскорее узнать, что же действительно произошло в подземельях. Дамблдор опоздал буквально на несколько минут.
Когда в кармане мантии завибрировала зачарованная карточка, он понял, что план по захвату духа Волдеморта вступил в решающую стадию. Зеркало Еиналеж вцепится в любого, кто посмотрится в его гладь, и только сильный маг будет способен оторвать тому щупальца.
«Если, конечно, у него будут артефактные очки», — ухмыльнулся директор школы, поправляя золотые дужки. Луч солнца отразился от его очков и пробежался по бледным щекам Поттера. Мальчик заморгал, пытаясь что-то разглядеть, и наконец узнал широко улыбавшегося Дамблдора.
— Директор! Камень у Квиррелла. Сэр, скорее… — прошелестел мальчик, пытаясь подскочить с кровати. Вот только ему хватило сил лишь на то, чтобы слегка оторвать голову от подушки.
— Всё хорошо, Гарри, не шуми. Иначе разбудишь других, а мадам Помфри будет недовольна нами обоими, — проворковал директор.
— Но, сэр, — как заведённый забормотал гриффиндорец. — Камень, Волдеморт, Квиррелл…
Дамблдор уже в третий раз потерял зрительный контакт с глазами Поттера и раздражённо нахмурился.
— Не вертись, пожалуйста, мой мальчик, — попросил он. — Мне нужно проверить твоё состояние. Волдеморт не смог украсть его. Квиррелл погиб, а камень уничтожен. Вот посмотри, сколько твои друзья натащили угощений, пока ты был без сознания.
Взгляд мальчишки наконец застыл, и Альбус смог вволю покопаться у того в голове. К его разочарованию, в разуме Поттера ответов найти не получилось, хотя было понятно, что Реддл почистил память мальчишки перед тем, как удрать с добычей. Голова гриффиндорца не содержала ничего подозрительного. Как дух тёмного лорда смог унести камень через астрал, Альбус не понимал, что его ужасно раздражало. Дамблдор посмотрел воспоминания, где юные гриффиндорцы втроём чуть не убили своего однокурсника, и тяжело вздохнул.
«Если бы Невилл погиб, ударившись головой об пол, старший Лонгботтом устроил бы мне истерику в Визенгамоте. Это даже могло бы привести к отставке. А сейчас, когда Волдеморт кружит где-то рядом, нельзя потерять власть», — подумал Альбус. Он решил, что Невилла тоже нужно наградить за что-нибудь. Так мальчику будет легче простить своих друзей, предавших его. Хорошо, что детские обиды забываются так быстро.
— А ваш учитель, Фламель? — прервал размышления директора Поттер. — Он же теперь без камня умрёт?
«Конечно, умрёт! — хотелось рявкнуть Дамблдору на наивного мальчишку. — Любые наши действия несут за собой определённые последствия. Плохо, что мы часто о них не думаем!»
Когда он на другой день примчался к учителю, тот рассказал Альбусу, как к нему посреди ночи завалился совершенно невменяемый Волдеморт в теле очередного носителя.
— Он называл меня йодом, Альбус! — брызгал слюной старый алхимик. — То ли намекал на цвет моего лица, то ли на профессию алхимика. Бормотал, сволочь, похоже, на древнешумерском, но что он говорил, я так и не понял. Я думал, что Волдеморт меня убьёт, и готовился уйти в вечность, как воин. А мерзавец меня не прикончил. Говорил, что забрал Философский камень из ловушки и теперь убьёт тебя после того, как вырастит себе достойное тело. Я оскорблял ублюдка как мог в надежде на скорую смерть, а он лишь смеялся. Только выдал, что моя старость — это лучшая пытка, которую только можно представить!