— Не горячитесь вы так, Фрэнк, — похлопал его по плечу Гринграсс. — Мы знаем о вашей нелюбви к директору.
И в этот момент стены зала зашатались. Раздались испуганные крики, и волшебники повскакивали с мест.
— Надо посмотреть, что там! — Тиберий Маклагген и Берти Хиггс вместе с ещё несколькими волшебниками выхватили палочки и ринулись к выходу.
— Мы, пожалуй, покинем вас прямо отсюда, — неуверенно произнёс Слагхорн, переглянувшись с Белби и Гусхок. Трое почтенных волшебников одновременно дотронулись до портальных амулетов, висевших у каждого на запястье, и исчезли в магических вспышках.
В этот момент за стенами палатки стали раздаваться взрывы. Остальные волшебники поспешили последовать примеру старшего поколения и выбраться наружу, пока расширенное пространство не схлопнулось от случайного попадания. Праздничный вечер обернулся хаосом. Повсюду звучали взрывы, крики раненых людей, какой-то истерический гогот. Палпатин, выскочивший вслед за Гринграссом, понял, что на территории палаточного городка устроили какой-то магический ритуал. В щиты окклюменции тут же ударило страхом.
Побледневший Георг схватился за сердце и, перекрикивая всеобщий шум, предложил спасаться. После чего первым крутанулся на месте, исчезая в круговороте аппарации. Следом за ним предпочли сбежать остальные нейтралы, и через десять секунд Палпатин остался один.
Хмыкнув рациональной трусости магов, он осторожно двинулся в сторону леса. По его ощущениям, именно туда стекалась вся энергия, вытягиваемая из волшебников, которые поддались панике. Вероятно, сейчас чародей, который это устроил, где-то там, в лесу, насыщает ауру силой, украденной у мечущихся людей.
Авроров не было заметно, и Шив направился к лесу, иногда отталкивая телекинезом тех, кто мчался не разбирая дороги. Волшебники падали, словно натыкаясь на стену, вскакивали и бежали дальше, обходя по кругу бывшего ситха. Паника набирала обороты, и вскоре Палпатин встретился с толпой людей в чёрных мантиях, лица которых были закрыты серебряными масками.
Рефлексы тела Лонгботтома, о которых Палпатин успел подзабыть, заставили его выпустить в толпу «Пожирателей» заклинание «Экспеллиармус». Несколько палочек полетело в его сторону, но следом за ними тут же ударили лучи заклинаний. Шив укрылся за косым щитом, перенаправляя атаку в ещё одну компанию в масках, марширующую сбоку, между рядами палаток. От волшебников раздались возмущённые вопли, кто-то упал на землю, но остальные тут же бросились к нему.
Поколебавшись всего лишь мгновение, Шив накинул на себя невидимость и подпрыгнул высоко над толпой. В то место, где он стоял секунду назад, ударили десятки заклинаний. Сделав в воздухе сальто, Палпатин вытащил из чехла метлу и уселся на неё поудобнее. Внизу его продолжали искать, поминая то Мерлина, то Мордреда. Палпатин презрительно ухмыльнулся и полетел в сторону опушки леса, где, по его ощущениям, находился спрятанный накопитель, в который собиралась магия ритуала.
Шив мысленно похвалил себя, что не стал задерживаться. Едва только он обнаружил спрятанную статуэтку, как в паре метров открылся портал. Из него появился Барти Крауч, один из тех волшебников, которые много лет назад запытали насмерть Фрэнка Лонгботтома.
С трудом удержавшись от «непростительного» проклятья, Шив выбил палочку из руки «Пожирателя Смерти» и быстро прочитал разум Крауча. После чего с ухмылкой передал привет Волдеморту, точно зная, что Тёмный Лорд обязательно проверит память слуги.
Параллельно Шив слегка поменял поведенческую матрицу «Пожирателя Смерти», чтобы тот примерно раз в месяц отправлял письмо на почтовый ящик Керригана. Постаравшись хорошо спрятать так называемую «спящую закладку», когда внедрённые приказы начнут действовать далеко не сразу, Шив остался доволен проделанной работой.
Настолько хорошо спрятанные чары не увидел бы даже он, если бы не знал заранее, что искать. Всё же магия Лонгботтомов и секреты Блэков иногда давали удивительную синергию, позволяя создавать чары, неизвестные местным волшебникам.
И главное — теперь не придётся насыщать алтарь жертвами, достаточно будет воспользоваться запасами чужого ритуала. Бывший ситх хорошо изучил особенности метаморфизма Блэков. С таким накопителем алтарь был ему не нужен, тем более Палпатин подозревал, что в процессе инициации тот попробует добавить ему в ауру установку на преданность роду или ещё какую-нибудь магическую дрянь. Шив и раньше не собирался доверять алтарю Блэков, но теперь можно было вообще забыть о соглашении.
Бартемиус Крауч в совершенно невменяемом состоянии переместился на садовую дорожку возле дома. Чемпионат мира по квиддичу закончился катастрофой. Нет, матч прошёл хорошо, но вот то, что случилось после…
Неизвестные террористы распылили алхимическое зелье, вызывающее безотчётный ужас. В последовавшей давке погибло много гостей турнира. Кроме того, какие-то хулиганы воспользовались возникшей суматохой и наколдовали себе маски, копирующие защиту «Пожирателей Смерти».
Кто-то из магов, которые раньше действительно состояли в запрещённой организации, выпустил в небо Чёрную Метку «Пожирателей». После чего все, кто был в палаточном лагере, окончательно сошли с ума от страха. Но настоящий приступ ужаса Крауч испытал, когда увидел свою домовушку в одиночестве.
Глупая эльфийка где-то потеряла Барти. Заколдованный сын был в неадекватном состоянии и очень легко мог погибнуть в давке, тем более тот находился под чарами невидимости. Бартемиус пытался выяснить у домовушки, где Барти, но та только рыдала. Доведённый до белого каления Крауч разорвал магический контракт с глупой служанкой, тем самым обрекая эльфийку на скорую смерть. Впрочем, тогда судьба домовушки волновала Бартемиуса меньше всего.
Ему со Скримджером и прочими работниками Аврората пришлось ещё долго разбираться в произошедшей трагедии. В какой-то момент он чуть не арестовал самого́ Гарри Поттера, который случайно попал под горячую руку. Впрочем, Бартемиусу хватило остатков разума, чтобы понять — мальчишка невиновен. В конце концов, этот прокля́тый день завершился, и Крауч вернулся домой.
Тёмные окна особняка вызывали тоску. Бартемиус вошёл внутрь и почувствовал запах жареного бекона с кухни. Воспоминания об умершей жене резанули по сердцу. Когда-то давно Краучи жили сча́стливо. Вот только супруга пожертвовала собой ради сына, а тот сегодня наверняка погиб. После случившегося с родовым камнем Крауч с трудом мог почувствовать Барти. Когда алтарь взорвался, он понял, что Джоркинс умерла, а вместе с ней растаяла и надежда восстановить род. Хуже того, Берта, по-видимому, погибла насильственной смертью, а он, как глава, не сумел спасти ни её, ни ребёнка.
В тот раз, очнувшись в Мунго, Бартемиус почувствовал внутри сосущую пустоту. Хорошо хоть связь с эльфийкой постепенно восстановилась, и та сразу примчалась в лечебницу на его зов. Несмотря на потерю алтаря, Крауч-старший оставался сильным волшебником. Контролировать одного эльфа он мог спокойно. К счастью, Барти не сумел быстро сбросить «Империус» и убраться подальше. Так что жизнь Бартемиуса понемногу наладилась. Не считать же за проблему смерть магглы, погибшей при взрыве алтаря? Если бы Винки об этом не сказала, он бы, наверное, и не вспомнил.
Перед самым Чемпионатом эльфийка, опустив глаза в пол, пробубнила, что Барти становится хуже и, может, господину стоит прогуляться с сыном по парку. Времени на наследника у Крауча никогда не было, поэтому он просто притащил Барти на стадион, и приказал Винки находиться всё время рядом с сыном. Он знал, что домовушка не любит людных мест, но, как обычно, Краучу было плевать на чувства служанки.
На кухне зашипел поджаривающийся бекон, вновь вырывая уставшего мужчину из воспоминаний. Бартемиус вздрогнул: если это не изгнанная Винки, то кто же сейчас хозяйничает на кухне? Мурашки пробежали по его телу, и Крауч, стараясь не зашуметь, вытащил палочку. Он на цыпочках подобрался к полуоткрытой двери. Заглянув внутрь, Бартемиус увидел спину неопрятного толстяка, который жарил на сковороде бекон и что-то мурлыкал себе под нос.