— Даю. Один. Шанс.
Джеф с Патриком переглянулись.
"Блять. Убью".
Плечо сжала знакомая рука. Так умел только Майлз.
— Дружище, соберись. Если ты прикончишь этих двоих, я, конечно, помогу спрятать трупы, но нахуя тебе это?
Хороший вопрос, Маккинни.
"Я впадаю в ярость из-за какой-то суки. Из-за отброса, блять. Остановите землю, я сойду. Списал бы все на недотрах, но его никогда не было".
Оранжево-красная татуировка на шее мелькнула перед глазами красной тряпкой для быка. Не до конца понимая "для чего" и "зачем", сорвался с места за Фоукс.
Маленькая шлюха.
Хвост мелькнул среди студентов.
Ускорившись, толкнул первую попавшуюся дверь. Кабинет свободного назначения пустовал очень кстати. Сжал тонкое предплечье отброса и дернул, заталкивая внутрь. Она пискнула что-то невразумительное, оборачиваясь с неприкрытым ужасом в глазах.
— Дейвил! — выдохнула, прижимая ладонь ко лбу. — Твою мать… Ты напугал меня.
— Подглядывать не так страшно, правда, Фоукс?
Вздрогнула, как от пощечины.
Не ошибся, значит. Не показалось.
— Понравилось?
Сжав кулаки, вздернула подбородок, будто не ее буквально поймали с поличным. Взгляд прямой, твердый, уверенный.
Да, давай, покажи свой характер.
"А я взамен покажу свой".
— Не понимаю, о чем ты.
Привалился спиной к стене. С ощущением опоры появилась иллюзия контроля над собой.
"Знала бы ты, Фоукс, что сейчас течет по моим венам, ты бы бежала отсюда без оглядки."
— А я думаю понимаешь.
Ее пальцы разжались на секунду и снова сжались в кулаки.
Взгляд метнулся на дверь.
"Не так быстро. Я только начал."
— Если это все, что ты хотел сказать, я пойду. У меня патрулирование.
— Не все.
От резкой смены тона Фоукс снова вздрогнула. Слишком явно. Слишком очевидно.
"Ты боишься. В самом деле?"
— Тогда говори.
Отступление на несколько шагов выглядело смешно. Будто он собирался на нее наброситься.
"Нет, блять. Ты здесь не за этим".
— Как тебе под Уоррингтоном? Не придавило?
Сам поразился неизвестно откуда взявшейся легкости в голосе.
Брови дернулись в изумлении. Полнейшее непонимание.
"Не ври, сука".
— Что?
— У вас у всех сегодня проблемы со слухом?
— Нет, — волосы колыхнулись от мотка головой. — У меня проблем нет. А у тебя, похоже, совсем стало плохо с головой.
Подталкиваемый злостью, он шаг за шагом наступал, а Фоукс зеркально отступала назад, пока не уперлась спиной в каменный подоконник.
Он ошибся. Янтарь не скрывал страх. Это был не он.
Неверие в происходящее — вот что там отражалось. Смятение. И даже смущение. Но не страх.
Удовлетворение коснулось невесомыми пальчиками.
В ее глазах не должно быть страха. Никогда.
— Дейвил, какого черта?
Тихий вопрос повис между ними. Даже если б мог, все равно бы не сказал.
Слишком сложный ответ, которого не существует.
Ладони уперлись в холодный камень по двум сторонам от Фоукс. Капкан захлопнулся. Птичка, долго кружившая и отчаянно бесившая, теперь с подрезанными крыльями.
Она пахнет как десерт. Как гребаная шоколадка. Баунти. От которого сводит зубы, а ты не в силах перестать есть.
"Ненавижу сладкое".
Прикрыл глаза, глубоко вдыхая, будто если набрать побольше воздуха с ее запахом и задержать дыхание — он останется с ним навсегда. Поселится в организме долбаным вирусом.
— Какого черта, Фоукс?
Повторил ее же вопрос, медленно открывая глаза.
Прежде они никогда не были настолько близко. Ее радужки. Янтарь, щедро окропленный золотом. В котором никогда нет холода.
Янтарь — теплый. И эмоции в ее глазах пылают ярче гребаного солнца. Ненавистью, злостью.
"Давай, Фоукс. Покажи мне их. Я хочу чувствовать твою злость. Дай мне ее".
Она прикрыла глаза, пряча от него все: цвет, эмоции, душу.
Это ведь ничего не значит, она просто сомкнула веки, а он словно провалился в черную дыру, где вокруг одна пустота. Где "ничто" это "все".
Ее прерывистое дыхание беспощадно било по всем чувствительным точкам.
Нет, это неправильно. Так не должно быть. Он не должен этого чувствовать. Не должен. Не к ней! А если не к ней, то к кому?
"Она отброс, блять".
Отброс.