"К старосте? То есть так объясняется плохо контролируемая злость? Что она просто староста?"
На его херовое настроение повлияло херовое утро.
Ночь снова прошла беспокойно. Он не мог проспать дольше двух часов, чтобы не подскочить на постели от очередного кошмара. В этот раз к ним добавился новый, с непосредственным участием Фоукс, Уоррингтона, Уайта, и еще хер знает кого.
Утром, по привычке — блять, когда она успела сформироваться? — лежал, смотрел в потолок и ждал, когда в душе включится вода. Ждал, пока не понял, что опаздывает. В ванной едва улавливался аромат кокоса. Она была там давно и до того, как он проснулся.
Почему-то это за секунду вывело из себя. Сучка умудрялась злить, ничего для этого не делая. Неясно, что повлияло сильнее: факт, что она трусливый отброс, или то, что он не слышал, когда она проснулась. И сейчас Фоукс старательно смотрела вперед или вправо, торопливо записывая, и ни разу не повернувшись в его сторону.
— Что случилось? — как бы невзначай бросил Маккинни, не отвлекаясь от конспекта.
— Ничего.
Майлз скептически фыркнул. Да, он знал это "ничего", на самом деле означающее "дерьмо". Происходящее даже в его голове звучало чудовищным бредом. Если произнести хоть часть вслух, его можно смело отправить к лекарям, проверять целостность и здоровье мозга.
Фоукс стала раздражать сильнее, чем когда-либо. Он вспоминал все самые яркие моменты, прокручивал снова и снова, и не находил ничего подобного. Будто что-то во вселенной сломалось за два месяца каникул.
Прежде он не замечал ее запах. Прислушиваться к отбросу мерзко, отвратительно. Она не должна пахнуть приятно. Чем угодно, только не гребаным десертом.
Нежная кожа шеи под его пальцем как наваждение. Вздох, который хочется записать и прослушивать бесконечно, пока не стошнит. А это вряд ли случится.
— Сколько баллов "ничего" из десяти по шкале пиздеца?
— Сто.
Он уткнулся в конспект Маккинни, быстро переписывая пропущенное.
Ему необходимо найти переключатель. Под юбкой Эванс, Пьюзи, Лорнеки, Триф, найти еще одну. Свежая кровь. Ему нужна та, кого он не имел. Тогда порядок вещей восстановится.
— Только не говори, что расстроен из-за двух дебилов и одной Мими.
— Мне плевать, Майлз.
— Так же, как вчера на ужине? Мне подготовить клетку?
Из всего в этой школе лишь усмешка Маккинни не вызывала настоящего раздражения. Он усмехнулся в ответ, не переставая записывать.
— Я в порядке.
Друг кивнул.
— Я рядом, если что.
Он знает. И благодарен за это. У Майлза талант оказываться поблизости, когда до долбанной катастрофы считанные минуты. Безоговорочное доверие подтолкнуло произнести:
— Присмотри за Уоррингтоном.
Ручка замерла в одной точке, перестав порхать над листом.
— Нахуя?
Шам лениво повернул голову со взглядом мне-надо-отвечать-на-этот-вопрос?
Маккинни искривил губы, посмотрев на Джеффри.
— Ладно, понял.
Дейвил и сам не знал, зачем попросил об этом. Для спокойствия совести, которой у него нет, или чтобы как старосте не пришлось разгребать то дерьмо, в которое вляпается Уоррингтон? Неважно какой ответ верный, главное, что он точно не связан с Фоукс.
После Кристаллогии они вместе засели в гостиной синих. Мими прилипла к боку, листая очередной модный журнал. Ее рука то и дело скользила по бедру Шама.
Плевать, лишь бы и дальше сидела молча, не взрывая мозг.
Маккинни рассказывал о "поездке в Ирландию, охуенное пиво, и мерзкую погоду". Дейвил несколько раз сосредотачивался на его голосе, но мысли все равно отключали слух.
Ощутил несвойственное спокойствие, видя Уоррингтона и Уайта на соседнем диване. Они здесь, значит ничего херового точно не случится. Потому что он тоже здесь.
— … и она мне говорит: "пойдем ко…" — Майлз замолк и, похоже, вообще забыл, о чем говорил.
Медно-рыжая Дайана ворвалась ураганом в гостиную. Белые зубы сверкали в широченной улыбке. Она задрала руки к потолку и проорала:
— Та-дам! Я вернулась!
Как будто это не очевидно.
— Говорить тихо ты так и не научилась, — усмехнулся Дейвил беззлобно.
Она не вызывала раздражения и отвращения. Сумасшедшая, чрезмерно веселая, с абсолютно неконтролируемым языком.
— Ша-ам, ты бука, но я все равно скучала.
Девушка наклонилась к нему, закрыв лицо Мими волосами, напрочь игнорируя возмущения, словно ее здесь нет. Чмокнула в щеку, припечатав к груди маленькую коробочку.
Синий квадрат, перевязанный голубой лентой, вызвал легкое недоумение.