Он как раз вытирал меч, но кровь так и не смывалась с лезвия. Вдруг, почувствовав запах духов, Сяо Юань обернулся.
Пэйцин мгновенно отвела взгляд. Узнать его можно было с первого взгляда.
Но Сяо Юань не был таким. Он нагло и неприкрыто смотрел на Пэйцин, и она чувствовала жгучесть и отвращение его взгляда.
Спустя мгновение Сяо Юань вдруг усмехнулся:
— Императрица пришла и молчит, заставляет меня нервничать.
Его голос был таким же, как в Ханьнине, она узнала его сразу. Но тон его речи изменился. Раньше он звучал весело и радостно, а теперь был полон презрения и вызова.
Пэйцин опустила глаза:
— Я... пришла поблагодарить принца Наньчуана за то, что он привёл войска на защиту.
Сяо Юань продолжал тереть свой меч, как будто вообще не слышал её.
Но Пэйцин знала, что он слышал, и продолжила:
— Вы придаёте значение отношениям между братьями, между дядей и племенником. Маленький принц выражает благодарность своему дяде за заботу. Пэйцин благодарит вас за Его Высочество и маленького принца. Благодаря вашей защите, больше никто не осмелится поднять восстание.
Её тон был мягок, но слова содержали подтекст. Она благодарила его за спасение, но одновременно выражала сомнение в его искренности.
Сяо Юань холодно рассмеялся:
— Как это так? В письме вы просили о помощи, обещали всё что угодно, а теперь это не считается?
Услышав, как он встал, Пэйцин отступила на шаг назад.
Лицо Сяо Юаня стало холодным, и Пэйцин поняла, что он собирается разозлиться. Она подняла подол своего платья и преклонила колени, её голос дрожал:
— Если только принц согласится не причинять вреда Императору и Цзианю, все условия в письме будут выполнены.
Мать нации в этот момент лежала у его ног. Она дрожала и беспомощно умоляла его.
Это ощущение, казалось, было не таким уж и плохим.
Сяо Юань облизнул губы, подошёл к ней и поднял её лицо лезвием своего меча. Действительно, её глаза были полны слёз, она выглядела мягкой и жалкой, что вызывало желание защитить её.
Кончик меча, следуя взгляду мужчины, забрался под её воротник, его острота и холод заставили её вздрогнуть.
Сяо Юань терпеливо насчитал слои её одежды, и с насмешкой произнёс:
— Так много слоёв, это и есть ваша искренность?
Глава 6. Дилемма
«Сяо Юань действительно изменился», — подумала Пэйцин.
Раньше он был свободолюбивым, но никогда не был низким.
Но сейчас он стоял так близко, что её окружало его палящее дыхание, а его рука жёстко держала её за лицо, бесцеремонно трогая её мягкую кожу.
— Ваше Величество, ради этого малыша и больного, вы действительно готовы на всё?
Она уже всё объяснила в письме, но он умышленно решил использовать такие грубые слова.
— Цзиань — мой сын, а не какой-то беспризорник. Император — правитель нации, а также ваш родной двоюродный брат. Надеюсь, принц проявит уважение.
— Ах, ваш сын, — Сяо Юань посмотрел на её легко нахмуренное лицо. — Императрица такая могущественная, не прошло и года, как она уже вырастила почти пятилетнего сына.
Он осмотрел её тонкую талию и насмешливо спросил:
— Может, Императрица тоже родит мне пятилетнего сына? Я не люблю детский плач, так что родить сразу пятилетнего было бы неплохо, чтобы избежать всех этих неприятностей.
Пэйцин взглянула на него. Возможно, этот человек не изменился, а просто сошёл с ума.
— Что касается твоего больного мужа, — мужчина провёл пальцем по её губам, — мне действительно интересно, сможет ли он с тобой спать, учитывая его состояние? Или ты обслуживаешь его?
Пэйцин не терпела, когда кто-то оскорблял Сяо Цзина.
Но он настаивал, задавая вопросы, на которые ей было трудно ответить.
— Он большой?
Пэйцин опустила глаза и молчала, что вызвало реакцию Сяо Юаня:
— Если не скажешь, я сам отрежу и измерю. Думаешь, он всё ещё сможет быть императором без того...?
Пэйцин поняла, что он способен на это, и безысходно произнесла:
— Довольно большой.
— Насколько большой? Покажи рукой.
Пэйцин вновь посмотрела на него и приблизительно показала рукой размер. Она никогда не видела на самом деле, но если верить картинам в книгах, она не ошиблась.
На это Сяо Юань насмешливо усмехнулся:
— Ага.
Пэйцин не поняла, почему он смеялся, но он задал ещё более сложный вопрос:
— Он долго?
Пэйцин колебалась. Что лучше: долго или нет? Как долго считается долго?
Она решилась:
— Довольно долго.
Как и ожидалось, он настаивал: