“Сплю”, – решила Шарлотта. Ее сердце вздрогнуло и устремилось вниз. Она посмотрела на Серую даму и поняла, что та не шутит. Да и умела ли она шутить? Шарлотта подошла ближе к письменному столу. Ближе, чем требовали того приличия.
– Вы понимаете, что такие встречи запрещены, и должны состояться в специально отведенное время, – медленно выговаривала Серая дама, словно наслаждаясь сталью в своем голосе.
–Прошу! – воскликнула Шарлотта и готова была на любые унижения, только бы увидеться с матерью. – Умоляю вас!
Серая дама вытянула ладонь, и Шарлотта, как по велению чар, замолчала.
–Но я понимаю, что вы не виделись с матерью долгие…шесть лет, – проговорила Серая дама задумчиво.
– Семь! Семь лет, – поспешно поправила Шарлотта.
– Семь лет не видели матушку. Она никогда не посещал вас с самого того дня, как вы приехали сюда. Я понимаю, насколько сильно ваше желание воссоединиться, поэтому позволяю такое. Во время праздника вы сможете встретиться наедине
Шарлотта широко улыбнулась и едва не бросилась обнимать Серую даму, но такого, конечно, не могло произойти. Директриса смотрела строго и не позволила себе даже улыбку.
– С вашей стороны я надеюсь на благодарность. Вы, как старшеклассница, должны подавать во всем пример младшим. И пусть встреча с матерью останется секретом. Мне бы не хотелось вдруг увидеть на своем столе множества слезных писем, – проговорила Серая дама, сцепляя пальцы между собой.
– Конечно, – проговорила Шарлотта и благодарно склонила голову.
– Можете быть свободны
Шарлотта сделала книксен и поспешно вышла, закрыв за собой дубовую дверь. Тут же к ней подошла побледневшая Мэдди.
– Как все прошло? – спросила она.
Шарлотта схватила Мэдди за руку и отвела дальше от дубовых дверей.
– Маменька приедет сюда, чтобы встретиться со мной! И Серая дама позволила этот, – прошептала Шарлотта и улыбнулась.
Мэдди облегченно вздохнула и тоже улыбнулась. Своей правильной улыбкой, за которой могло и не быть никакой радости. За которой могла скрываться и зависть. “И у Мэдди есть родители. Только она о них совсем не говорит. Да и она, как я, тут жила. Одна. Брошенная”, – подумала она. Шарлотта прикусила губу из-за охватившей обиды и отвернулась от Мэдди, подходя к окну.
– Маменька не писала мне все эти семь лет. А могла бы, – прошептала она и через силу улыбнулась. – И то, что она скверно умеет писать никак ее не оправдывает!
Легкий шелест платья – и Мэдди уже стояла у окна. Она протянула ладонь, будто готовясь поймать снежинку, и взглянула на Шарлотту. Этот их способ поддержать друг друга, когда ничего нельзя изменить, а все слова кажутся глупыми. “Она для меня самый близкий человек”, – подумала Шарлотта, снова чувствуя стыд за глупые мысли.
Она скользнула пальцами по протянутой ладони и, сцепив свои пальцы с чужими, сжала руку.
– Честно говоря, я подумала, что ты могла позавидовать, – с трудом проговорила Шарлотта. – Глупая, да? Но ты бы хотела встретиться с матерью?
Рука Мэдди вздрогнула, хотя лицо продолжало выглядеть непроницаемым.
– Мои желания не имеют значения. Эта встреча невозможна, – прошептала Мэдди.
Раньше Шарлотта пыталась проникнуть в эту тайну, но потом перестала. Есть вещи, которые нестерпимо больно вспоминать. Шарлотта знала это по себе.
Они молча стояли, глядя, как за окном опавшие, уже скрюченные, листья танцуют у самой земли. Шарлотта прикрыла глаза, вспоминая дом своего детства и маменьку. Они не успели попрощаться. Шарлотта пробовала писать, но, не получив ответ ни на одно письмо, забросила это.
– Мэдди, я придумала обещание, – прошептала она. – Обещай, что ты попытаешься меня понять, чтобы я ни сделала. А я обещаю тоже самое в свою очередь!
Шарлотта внимательно взглянула на Мэдди, думая, как скоро прозвучит строгий голос: “И снова твои глупости!” Что-то хищное внутри щелкнуло зубами и раздраженно отметило долгое молчание и непонимание в серых глазах.
– Обещаю
Шарлотта вздрогнула от неожиданного ответа, который прозвучал так легко. Улыбка Мэдди теперь не казалась идеальной. Скорее, несколько робкой и хрупкой, словно только тронь, и она исчезнет, как видение. Но от этого улыбка становилась для Шарлотты только дороже.
– Я всегда буду на твоей стороне, – тихо сказала Мэдди и громче добавила. – Уверена, что твоя маменька объяснит, почему так долго не писала. И вы поймете друг друга
Вернулась прежняя радость и нетерпеливость в ожидании встречи, и Шарлотта на миг забыла утро под небом, как страшный сон, и даже спокойно взглянула на темнеющий вдалеке лес.
Но что-то все-таки зашевелилось внутри и захотелось, выпрыгнув из окна, начать водить хороводы с опавшими листьями и призывать снег. В одной книге с длинным и скучным названием она прочитала, что язычники танцами и жертвами призывали снег. Такое варварство осталось далеко, в тех временах, когда фей почитали, а не истребляли железом.