На фоне безликих домов появилась пара, заставившая миссис Причетт из дома номер три буквально прилипнуть к оконному стеклу. Она не могла объяснить, почему эти двое казались такими… необычными. Высокий мужчина в элегантном костюме тёмно-синего цвета, с антрацитовыми очками-авиаторами, скрывающими глаза; и рядом с ним — поразительно красивая женщина с длинными чёрными волосами, в платье глубокого сапфирового оттенка, подчёркивающем её точёную фигуру. Они двигались с удивительной грацией, словно не шли, а плыли по раскалённому асфальту.
— Ты уверен, что мальчик здесь? — спросила Беллатрикс, чьи ярко-голубые глаза (такой необычный выбор для её нового облика) внимательно изучали однообразные дома. — Это место… мёртвое. В нём нет даже намёка на магию.
— Именно поэтому Дамблдор выбрал его, — ответил Сахиби, чуть улыбнувшись. — Старый волшебник полагал, что отсутствие магического фона защитит мальчика от нежелательного внимания.
Беллатрикс фыркнула, и в этом звуке можно было уловить отголосок её прежнего, более дикого «я».
— И вместо этого обрёк ребёнка на жизнь среди существ, не способных понять его природу, — сказала она с нескрываемым презрением. — Даже сейчас, когда Дамблдор стал частью великого преобразования, я не могу простить ему этой жестокости.
Сахиби мягко положил руку ей на плечо.
— Не стоит тратить энергию на гнев в адрес прошлого, — сказал он. — Мы здесь, чтобы исправить эту ошибку. Чтобы дать Гарри Поттеру то, чего он заслуживает — настоящий дом и подлинное понимание его силы.
Они остановились перед домом номер четыре. Внешне он ничем не отличался от соседних, но Сахиби и Беллатрикс могли видеть тонкие нити защитных чар, окутывающие строение — последнее наследие заклинаний Дамблдора.
— Эти защитные чары… они ослабли, — заметила Беллатрикс, проведя рукой сквозь невидимую для обычного глаза магическую сеть. — С переходом Дамблдора в иную форму бытия они потеряли свою силу.
— Даже если бы они были на пике мощности, они не смогли бы остановить нас, — спокойно ответил Сахиби. — Но их ослабление — удобное обстоятельство. Оно позволит нам действовать мягче, не разрушая структуру защиты полностью.
Он сделал лёгкий жест рукой, и часть защитной сети раздвинулась, создавая проход. Они направились к входной двери дома.
— Как думаешь, какой будет реакция этих… родственников? — спросила Беллатрикс с лёгкой улыбкой.
— Предсказуемой, — ответил Сахиби. — Страх, отрицание, возможно, глупые попытки сопротивления. Но не беспокойся о них — их память будет модифицирована. Для них этот визит пройдёт как мимолётный сон.
Сахиби поднял руку, чтобы постучать в дверь, но прежде чем его пальцы коснулись дерева, дверь распахнулась. На пороге стоял грузный мужчина с багровым от жары и гнева лицом.
— Если вы торговые агенты, то убирайтесь немедленно! — начал он, но осёкся, встретившись взглядом с Сахиби. — Что… кто вы?
Даже сквозь тёмные стёкла очков Вернон Дурсль почувствовал нечто глубоко чуждое и пугающее в глазах стоящего перед ним человека. Страх мгновенно сковал его тело, не позволяя ни кричать, ни двигаться.
— Добрый день, мистер Дурсль, — вежливо произнёс Сахиби. — Мы пришли за Гарри Поттером. Будьте так любезны, пригласите нас войти.
Лицо Вернона стало ещё более багровым.
— Нет никакого Поттера! — выдавил он из себя, но его голос предательски дрогнул.
Беллатрикс слегка наклонила голову, изучая мужчину с выражением, напоминающим учёного, рассматривающего особенно неприятный образец под микроскопом.
— Он лжёт, — сказала она обыденным тоном. — И делает это неумело.
Сахиби кивнул и сделал лёгкое движение рукой. Вернон Дурсль замер, его глаза остекленели, а тело словно превратилось в статую.
— Пройдём, — сказал Сахиби, мягко отодвигая застывшего мужчину в сторону. — Мальчик наверху, в маленькой комнате.
Они вошли в дом, и Беллатрикс сразу же поморщилась от приторного запаха искусственных освежителей воздуха и избытка чистящих средств.
— Какое неприятное место, — заметила она. — В нём нет ни одной искры живой энергии.