— Здесь нет ничего, что я хотел бы взять, — тихо ответил он.
Беллатрикс и Сахиби снова обменялись взглядами, в которых читалось понимание глубины пренебрежения, которому подвергался мальчик.
— Тогда мы идём прямо сейчас, — сказал Сахиби. — В Хогвартсе тебя ждёт всё необходимое — и ещё намного больше.
Они спустились по лестнице, проходя мимо всё ещё застывших фигур Дурслей. Гарри посмотрел на них с выражением, в котором читалась странная смесь страха, жалости и облегчения.
— Что с ними? — спросил он.
— Они в порядке, — ответил Сахиби. — Просто временно… приостановлены. Когда мы уйдём, они продолжат свою обычную жизнь и даже не вспомнят о нашем визите.
Гарри кивнул, не выказывая особого беспокойства о судьбе родственников.
Когда они вышли на улицу, Беллатрикс мягко положила руку на плечо мальчика.
— Закрой глаза, Гарри, — сказала она. — Первое путешествие может быть немного… дезориентирующим.
Гарри послушно закрыл глаза. Сахиби и Беллатрикс взяли его за руки, образуя небольшой круг на подъездной дорожке дома Дурслей.
— Держись крепче, — предупредил Сахиби. — И помни: то, что ты почувствуешь, — это не просто магия перемещения. Это первое прикосновение к силе Инферно — энергии, которая скоро изменит весь магический мир.
С этими словами он активировал особый вид аппарации — не классическое волшебное перемещение, а прохождение через тонкую грань между реальностями. Воздух вокруг них засветился синим, и на мгновение они погрузились в пространство между мирами — место, где законы физики не имели власти, а течение времени становилось относительным понятием.
Гарри ахнул, хотя его глаза оставались закрытыми. Он чувствовал это — поток чистой энергии, омывающей его тело, проникающей сквозь кожу, прямо к ядру его магии. Ощущение было потрясающим — словно всю жизнь он дышал через соломинку, а теперь впервые наполнил лёгкие полной грудью.
Когда они материализовались у ворот Хогвартса, Сахиби с интересом наблюдал за реакцией мальчика. Гарри открыл глаза и застыл, глядя на величественный замок, возвышающийся над озером.
— Это… Хогвартс? — прошептал он.
— Да, — кивнул Сахиби. — Твой новый дом. И намного больше, чем просто школа — это центр трансформации, место, где старая магия встречается с новой, где открываются двери между мирами.
— И я буду здесь учиться? — Гарри всё ещё выглядел не способным поверить в происходящее.
— Учиться. Расти. Преображаться, — подтвердила Беллатрикс. — Твоё магическое ядро сильное, но скованное, искажённое годами подавления. Здесь ты научишься освобождать его, позволять твоей истинной силе течь свободно.
Они начали подниматься по дорожке к замку. По мере приближения Гарри чувствовал, как нечто внутри него откликается на зов Хогвартса — его магия тянулась к древним стенам, словно узнавая родное место.
— Почему я чувствую… что уже был здесь? — тихо спросил он.
Сахиби улыбнулся.
— Потому что магия Хогвартса резонирует с твоей собственной, — объяснил он. — Особенно сейчас, когда замок сам меняется, открываясь новым возможностям, новой силе, идущей из мира Инферно.
Вдруг Гарри остановился, его взгляд устремился к озеру, где странное синее сияние на мгновение осветило воду.
— Что это? — спросил он, указывая на озеро.
— Это признаки трансформации, — ответил Сахиби. — Слияния двух миров. Процесса, который сделает магию более свободной, более мощной, более… истинной.
Он положил руку на плечо мальчика.
— И ты, Гарри Поттер, будешь одним из первых, кто в полной мере ощутит эти изменения. Твоё магическое ядро развивается именно сейчас, когда оно наиболее гибкое и восприимчивое. Ты адаптируешься к новой силе естественным образом, без травм и потрясений, через которые проходят многие взрослые волшебники.
Они подошли к главному входу, и двери распахнулись перед ними, словно замок сам приветствовал новоприбывшего. В холле их ожидал высокий молодой человек с удивительными шартрезовыми глазами.
— Добро пожаловать в Хогвартс, Гарри Поттер, — произнёс Малик, принявший облик нового директора школы. — Мы ждали тебя.
Гарри посмотрел в эти необычные глаза и почувствовал странную смесь страха и восхищения. В них была глубина и сила, которые казались бесконечными.