— Скажем так, я существо из иного измерения, — ответил Малик, делая шаг ближе к кровати. — Моя природа выходит за рамки вашей теологической системы координат. Я не принадлежу ни Небесам, ни Аду в том понимании, которое вкладывает в эти концепции ваша вера.
Он сделал изящный жест рукой, и в воздухе появилось кресло, сотканное, казалось, из лунного света. Малик грациозно опустился в него, аккуратно расправив крылья.
— Я пришёл к вам с предложением, Святейшество.
— Какое предложение может сделать создание из иного измерения умирающему старику? — спросил понтифик, в его голосе звучало искреннее любопытство, а не страх или скептицизм.
— Жизнь, — просто ответил Малик. — Долгую, полную сил жизнь. Возможность продолжить ваше служение, завершить начатые реформы, увидеть, как семена, которые вы посеяли, прорастают и дают плоды.
Глаза понтифика на мгновение загорелись, но затем в них появилась настороженность.
— Цена? — спросил он. — Какую цену ты требуешь за такой… дар?
Малик оценил прямоту собеседника.
— Ваше влияние, Святейшество, — ответил он. — Не душу — это слишком банально. Влияние, которое вы имеете на католический мир, на Италию, на миллионы верующих по всему земному шару.
Он слегка наклонился вперёд, его шартрезовые глаза светились внутренним светом.
— Мир стоит на пороге великих перемен, Святейшество. Трансформация уже началась, и она будет продолжаться, независимо от вашего решения. Но с вашей помощью эта трансформация может пройти… мягче. С меньшими потрясениями. Без ненужных жертв.
— Трансформация? — повторил понтифик. — О чём ты говоришь?
Малик поднял руку, и над его ладонью возникла сфера света, внутри которой проступали образы — Хогвартс, замок, преобразующийся изнутри; юные волшебники с глазами, светящимися синим огнём; энергетические потоки, соединяющие различные точки земного шара.
— Магия возвращается в ваш мир, Святейшество, — сказал Малик. — Не та игрушечная магия, которую практикуют нынешние волшебники, а истинная, первозданная сила, не знающая ограничений. Сила, способная изменить саму структуру реальности. И это изменение уже началось.
Папа внимательно наблюдал за образами в сфере, его лицо выражало задумчивость, а не шок или отрицание.
— Церковь всегда противостояла магии, — медленно произнёс он. — Считала её искушением, отвращающим человека от истинной веры.
— Потому что церковь воспринимала магию как конкурента, — мягко возразил Малик. — Как альтернативный путь к силе и познанию. Но что, если магия — это просто ещё одно проявление божественного замысла? Ещё один аспект творения, который человечеству предстоит освоить?
Он сделал паузу, давая понтифику время обдумать его слова.
— Вы, Святейшество, всегда были реформатором. Человеком, способным видеть дальше ограничений традиции. Вы пытались примирить церковь с современным миром, с наукой, с иными религиями. Почему бы не сделать ещё один шаг? Почему не стать мостом между старой верой и новой реальностью?
Папа долго молчал, размышляя. Затем он медленно поднял взгляд на Малика.
— Ты предлагаешь мне предать всё, во что я верил? Отречься от учения, которому я посвятил всю жизнь?
— Нет, — покачал головой Малик. — Я предлагаю вам расширить это учение. Вдохнуть в него новую жизнь. Сделать его частью величайшей трансформации, которую когда-либо переживал ваш мир.
Он встал с кресла и подошёл к кровати понтифика. Воздух вокруг него мерцал тонкими струйками синего света.
— Подумайте, Святейшество. Что если ваш Бог и есть та сила, которую я представляю? Что если вся теология была лишь попыткой облечь в человеческие понятия нечто, выходящее за рамки человеческого понимания? Нечто, что теперь возвращается в ваш мир в своём истинном облике?
Папа внимательно смотрел на Малика, в его глазах читалась борьба.
— Докажи, — тихо сказал он. — Докажи, что твоя… трансформация не противоречит воле Божьей.
Малик улыбнулся, словно ожидал этой просьбы.
— Очень хорошо, Святейшество.
Он протянул руку и мягко коснулся лба понтифика. В момент соприкосновения комната исчезла, и Папа ощутил себя парящим в пространстве между мирами. Вокруг него развернулась панорама удивительной красоты — бесконечные потоки энергии, соединяющие миры, измерения, реальности. Он увидел, как эти потоки пронизывают всё сущее, как они формируют структуру мироздания, создавая сложнейший узор, слишком грандиозный для человеческого восприятия.