Взгляд Снейпа стал острым:
— Вы говорите о крестражах? Это крайне запрещенная тема, профессор Алов. Даже теоретические обсуждения могут привлечь нежелательное внимание.
— Чисто гипотетически, — мягко настоял Сахиби. — Если бы осквернение было такого рода, работал бы ритуал?
Снейп долго смотрел на него, словно пытаясь разгадать истинные мотивы этих вопросов:
— Теоретически — да. Но жертвенный сосуд должен быть особенно сильным. И, что важнее, должна быть причина, почему фрагмент души предпочтет перейти в новый сосуд, а не остаться в своем нынешнем вместилище.
— Что могло бы стать такой причиной? — спросил Сахиби.
— Большая совместимость, — ответил Снейп после паузы. — Душа тянется к тому, что ближе ей по природе. Если новый сосуд каким-то образом ближе к сущности души, чем старый, переход может произойти естественным путем, без принуждения.
Сахиби задумался. Это была ценная информация. Если крестраж в диадеме действительно принадлежал Волан-де-Морту, нужно было найти что-то, что имело бы с ним большее сродство, чем артефакт Равенкло.
— Благодарю за это теоретическое обсуждение, профессор Снейп, — сказал он наконец. — Оно было чрезвычайно познавательным.
Снейп кивнул, но его взгляд оставался подозрительным:
— Надеюсь, ваш интерес действительно чисто теоретический, профессор Алов. Практические эксперименты с подобными материями могут привести к последствиям, которые сложно предвидеть.
— Разумеется, — заверил его Сахиби. — Я вполне доволен нашим сегодняшним успехом с очищающим зельем. Простой кинжал — это одно, но более серьезные артефакты лучше оставить в покое.
Они закончили эксперимент, тщательно убрав все следы своей работы. Снейп сохранил оставшееся зелье в нескольких хрустальных флаконах, один из которых передал Сахиби:
— Возможно, вам пригодится для ваших уроков. Демонстрация очищения проклятых предметов может быть полезной для старших курсов.
— Весьма признателен, — Сахиби принял флакон, понимая, что этот жест означает определенную степень доверия со стороны обычно сдержанного мастера зелий.
Покидая лабораторию Снейпа, Сахиби уже планировал свои дальнейшие действия. До следующего полнолуния оставалось меньше месяца. За это время ему нужно было подготовить всё необходимое для ритуала и, самое главное, найти подходящий сосуд для фрагмента души Волан-де-Морта.
"Что-то близкое ему по природе", — размышлял он, поднимаясь по лестнице из подземелий. — "Что-то, связанное с его сущностью, с его историей…"
И тут его осенило. Если Темный Лорд создал крестраж из диадемы Равенкло, возможно, он не ограничился одним основателем. Что, если другие реликвии тоже стали вместилищами частей его души?
Эта мысль требовала проверки. Сахиби ускорил шаг, направляясь к своим комнатам. Ему предстояло много работы, и время не ждало.
В следующие недели Сахиби вел двойную жизнь — днем исполнял обязанности профессора защиты от темных искусств, а ночами погружался в исследования, ища подтверждение своей теории о крестражах. Его уроки получили признание как среди студентов, так и среди коллег — практичные, информативные, с идеальным балансом между теорией и практикой. Даже МакГонагалл, поначалу настроенная скептически, однажды заметила за обедом, что дисциплина по защите от темных искусств наконец обрела достойного преподавателя.
Библиотека Хогвартса стала его вторым домом. Сахиби методично изучал все доступные материалы об основателях и их реликвиях, а также собирал крупицы информации о Томе Реддле — юноше, который впоследствии стал Волан-де-Мортом. Он нашел старые школьные записи, упоминающие блестящего ученика Слизерина, получившего награду за особые заслуги перед школой, просмотрел фотографии в старых ежегодниках.
Однажды вечером, когда библиотека уже опустела, а мадам Пинс занималась каталогизацией новых поступлений в дальнем углу, Сахиби обнаружил интересную деталь в книге "Великие волшебники XX века". В разделе о восхождении Волан-де-Морта упоминалось, что молодой Том Реддл проявлял необычайный интерес к истории Хогвартса и его основателей, особенно к Салазару Слизерину. Более того, он тратил летние каникулы на поиски исторических мест, связанных с жизнью основателей.
"Судя по всему, Реддл был одержим идеей связи с основателями, особенно со Слизерином," — размышлял Сахиби, делая заметки в своем блокноте. — "Диадема Равенкло — лишь часть его плана. Что, если он действительно нашел реликвии каждого из основателей и превратил их в крестражи?"