— Кто вы? Как вы проникли в мой дом? — холодно спросил Люциус, хотя в его глазах отчётливо читался страх.
Сахиби улыбнулся и снял свои тёмные очки, позволяя синему пламени глаз свободно осветить комнату.
— Добрый вечер, Люциус, — произнёс он мягким, почти гипнотическим голосом. — Или, скорее, доброй ночи. Прошу прощения за поздний визит, но некоторые разговоры лучше вести, когда весь мир спит.
Малфой побледнел ещё сильнее, хотя казалось, что это невозможно для его и без того белой кожи.
— Профессор Алов, — произнёс он, пытаясь сохранить самообладание. — Какая… неожиданность. Обычно гости используют парадный вход и не появляются в полночь без приглашения.
— Обычные гости — возможно, — кивнул Сахиби, неторопливо прохаживаясь по кабинету и рассматривая коллекцию тёмных артефактов, которую Люциус держал за стеклянными дверцами шкафа. — Но я, как вы догадываетесь, не отношусь к категории обычных.
Он остановился перед Малфоем, и воздух в комнате словно сгустился от напряжения.
— Я пришёл поговорить о вашем будущем, Люциус. О том месте, которое вы могли бы занять в грядущем новом порядке.
Малфой нервно сглотнул, но его аристократическая выдержка не подвела.
— Прошу прощения, профессор, но я не понимаю, о чём вы, — сказал он, указывая на кресло напротив своего. — Возможно, вы присядете, и мы обсудим… что бы то ни было, что привело вас в мой дом в столь поздний час.
Сахиби принял приглашение, опускаясь в кресло с элегантной грацией кота. Его синие глаза ни на секунду не отпускали взгляд Люциуса.
— Вы умны, Люциус, — сказал он. — Всегда были умны. Расчётливы. Амбициозны. Именно эти качества и привлекли Тёмного Лорда в своё время. И именно они помогли вам избежать Азкабана после его падения.
Малфой напрягся при упоминании Волан-де-Морта, его рука крепче сжала палочку.
— Я был под заклятием Империус, — автоматически произнёс он. — Суд признал…
— Оставьте эти сказки для Визенгамота, — мягко перебил его Сахиби. — Мы оба знаем правду. Вы добровольно служили Тёмному Лорду, потому что видели в нём путь к власти и влиянию, которых так жаждали. А когда он пал, вы мастерски адаптировались к новым обстоятельствам.
Он сделал паузу, внимательно изучая реакцию Люциуса.
— И сейчас, я думаю, пришло время для новой… адаптации.
— О чём вы говорите? — спросил Малфой, в его голосе слышалась настороженность.
Сахиби поднял руку, и в его ладони возник маленький шар синего пламени, медленно вращающийся и пульсирующий, словно живое сердце.
— Я говорю о грядущих переменах, Люциус. О трансформации, которая уже началась и которую ничто не сможет остановить. — Он подался вперёд. — Мир, который вы знаете, скоро изменится до неузнаваемости. Магия вернётся к своему первозданному состоянию. Границы между реальностями падут. И те, кто окажется на правильной стороне этих перемен, обретут могущество, о котором не могли и мечтать.
Малфой смотрел на синий огонь, словно загипнотизированный. В его глазах мелькали страх и любопытство, недоверие и жадность.
— Какие у меня доказательства, что вы не просто… сумасшедший с необычными глазами? — спросил он, пытаясь сохранить контроль над разговором.
Сахиби улыбнулся, и эта улыбка пробудила в Люциусе первобытный страх, которого он не испытывал даже в присутствии Тёмного Лорда.
— Доказательства? — мягко переспросил ифрит. — Вы хотите доказательств?
Синее пламя в его руке внезапно расширилось, окутав всю комнату нереальным свечением. Портреты предков Малфоя на стенах начали беспокойно шевелиться, пытаясь покинуть свои рамы, но не могли — синий огонь словно запер их внутри. Книги на полках затрепетали, раскрываясь на случайных страницах, и буквы поднялись с пергамента, закружившись в воздухе, формируя странные символы, не принадлежащие ни одному известному языку.
А затем Сахиби поднял взгляд на потолок, и тот… исчез. Вместо резной деревянной поверхности над ними теперь простиралось бескрайнее пространство, заполненное звёздами, туманностями и парящими кристаллическими островами — небо иного мира, мира, не принадлежащего этой реальности.