Они часто беседовали подобным образом, почти каждый день. И в это утро состоялся тот же разговор. Но теперь у Галдара был готов совершенно иной ответ. Он долго над ним размышлял, и когда девушка спросила: «Кто такая Мина?» — минотавр тихо произнес:
— Золотая Луна знает, кто ты. В ее глазах ты увидишь себя, а не Такхизис.
Мина задумалась над его словами.
Оглянувшись назад, на свою жизнь, она поняла, что ее существование делилось на три части. Первой было детство. Те годы не оставили никаких воспоминаний, кроме ярких, красочных пятен, которые кто-то размазал влажной губкой.
Вторая часть жизни была связана с Золотой Луной и Цитаделью Света.
Мина ничего не помнила ни о кораблекрушении, ни о том, как ее смыло за борт, ни о чем другом, что случилось с ней. Ее память, как и жизнь, началась с того момента, когда она пришла в себя, открыла глаза и обнаружила, что лежит, промокшая до костей, на песке и смотрит на группку людей, собравшихся вокруг и говоривших о ней с нежным состраданием.
Они спросили, что с ней случилось.
Она не знала.
Они спросили, как ее зовут.
Она и этого не знала.
Люди решили, что произошло кораблекрушение, хотя никто не докладывал о пропавших судах. Предположили, что родители девочки пропали в море. Это казалось наиболее вероятным, поскольку никто не приходил и не искал Мину после.
Люди сказали: нет ничего необычного в том, что девочка ничего не помнит о своем прошлом, ведь она сильно ударилась головой.
Они забрали Мину с собой в место, которое называли Цитаделью Света, — поразительное средоточие тепла, блеска и безмятежности. Оглядываясь назад на то время, девушка не могла припомнить, чтобы над Цитаделью нависало сумрачное небо, хотя она знала, что не могло не быть дней, когда дул штормовой ветер. Для нее годы, что она провела там — с девяти до четырнадцати лет, — оставались озаренными солнцем, сияющим на хрустальных стенах Цитадели, и улыбкой основательницы Цитадели, Золотой Луны, которая была девочке дороже матери.
Мине рассказывали, что Золотая Луна самая отважная и известная женщина на всем Ансалоне. Ее имя произносили с любовью и уважением в любой точке континента. Мина не придавала этому значения. Но для нее было важно, что Золотая Луна всегда говорила с теплотой и любовью. Несмотря на то что основательница Цитадели была очень занятой, она всегда находила время отвечать на вопросы Мины. А девочка очень любила спрашивать.
Когда Мина впервые встретила Золотую Луну, та выглядела очень древней. «Древней, как гора», — думала девочка. В волосах Золотой Луны мерцало серебро, а лицо было испещрено морщинками горечи и радости, потери и обретения, боли и надежды. Но ее глаза были молоды, как смех и как слезы, — Галдар прав. Оглядываясь назад сквозь время, Мина понимала, что в глазах Золотой Луны видела себя.
Она видела неуклюжую и застенчивую девочку с длинными рыжими волосами и янтарными глазами, которая слишком быстро росла. Каждый вечер Золотая Луна, по обыкновению, расчесывала густые роскошные волосы Мины и отвечала на все вопросы, которые накопились у девочки за день. Когда волосы были заплетены в косы и Мина готовилась ложиться в постель, Золотая Луна сажала ее на колени и рассказывала истории об ушедших Богах.
Некоторые легенды казались девочке мрачными, потому что в них речь шла о Богах, которые управляли темными страстями человеческого сердца. Богам Тьмы противостояли Боги Света. Они правили всем хорошим и благородным, что было у человечества. Боги Зла боролись без устали, желая заполучить власть над людьми. Но правители Света также не теряли бдительности и сражались против них. За ними наблюдали Боги нейтральных сил и старались поддерживать баланс между Добром и Злом. Человечество же стояло посредине, и каждый волен был сам выбирать свою судьбу, поскольку без свободы человек умрет, как птица, попавшая в силки, и мир умрет вместе с ним.
Золотая Луна любила рассказывать Мине эти истории, но девочке казалось, что они заставляют грустить ее приемную мать, потому что, с тех пор как Боги ушли, человек остался сражаться один. Золотая Луна построила собственную жизнь без них, но ей недоставало могущественных властителей, и больше всего на свете она желала их возвращения.
— Когда я вырасту, — говорила Мина Золотой Луне, — я отправлюсь в мир, найду Богов и верну их тебе.
— Дитя мое, — обычно отвечала женщина с улыбкой, от которой ярко блестели ее глаза, — твои поиски приведут тебя сюда. — И она клала ладонь на то место, где билось сердце Мины. — Хотя Боги ушли, мы носим память о них: о вечной любви, бесконечном терпении и немедленном всепрощении.
Мина не понимала. Она ни о чем не сохранила воспоминаний. Оглядываясь назад, девочка не видела ничего, кроме пустоты и темноты, но каждую ночь, оставшись в комнате, повторяла про себя одну и ту же молитву:
— Я знаю, вы где-то есть. Позвольте мне быть той, кто найдет вас однажды. Я стану вашей преданной слугой. Я клянусь! Позвольте мне быть тем, кто принесет знание в этот мир.
Однажды, когда Мине минуло четырнадцать Лет, она снова повторяла молитву так же горячо и неистово, как и в первый раз. И в ту ночь получила ответ.
Из темноты с ней заговорил голос:
— Я здесь, Мина. Если я скажу, как меня найти, ты придешь ко мне?
Мина резко села в постели.
— Кто ты? Как тебя зовут?
— Я — Такхизис, но ты забудешь мое имя. Для тебя у меня нет имени. Я в нем не нуждаюсь, поскольку я одна во вселенной — Единый Бог.
— Тогда я так и буду звать тебя — Единый Бог, — ответила Мина. Вскочив с кровати, она принялась поспешно одеваться и собираться в дорогу. — Позволь мне пойти к моей матушке и сказать, что я…
— Матушке!.. — повторила Такхизис презрительно и гневно. — У тебя нет матери. Твоя мать мертва.
— Я знаю, — произнесла Мина нерешительно. — Но Золотая Луна заменила мне мать. Она мне дороже, чем кто-либо, и я должна сказать, что ухожу, иначе она будет волноваться.
Голос Богини изменился, он был уже не гневным, а нежным и певучим:
— Ты не должна ничего ей говорить, иначе испортишь сюрприз. Наш сюрприз — твой и мой. Наступит день, когда ты вернешься и расскажешь Золотой Луне, что нашла Единого Бога — Правителя Мира.
— Но почему я не могу сказать ей этого сейчас? — удивилась Мина.
— Потому что ты еще не нашла меня! — строго ответила Такхизис. — Я не уверена, что ты годишься для этого. Ты должна доказать свою силу. Мне нужен сильный и отважный последователь, которого не испугают и не поколеблют неверящие, который готов встретиться лицом к лицу с болью и мучениями и не отступит перед трудностями. Ты должна доказать мне свою готовность. Ты отважишься на это, Мина?
Мина, испугавшись, задрожала. Она не верила, что у нее есть мужество. Девочка захотела вернуться в свою постель, но затем подумала о Золотой Луне и о том, каким замечательным подарком окажется это для нее. Мина представила радость своей приемной матери, когда она вернется и приведет с собой Богиню.
Девочка прижала руку к сердцу:
— У меня хватит отваги. Единый Бог. Я сделаю это для своей матери.
— Я рассчитывала на тебя, — произнесла Такхизис и рассмеялась, словно Мина сказала что-то забавное.
Так началась третья часть жизни Мины, и если первая была мрачной, а вторая — светлой, то третья стала тенью.
Повинуясь приказу Единого Бога, девочка убежала из Цитадели Света. Она разыскала в гавани корабль и взошла на борт. На судне не было экипажа. Мина оказалась единственным человеком на нем, однако руль поворачивался, паруса спускались и поднимались — всю работу выполняли чьи-то невидимые руки.
Корабль плыл по волнам времени и доставил девочку в место, которое, как ей казалось, она знала всю жизнь. Там Мина впервые увидела Темную Королеву; она была прекрасной и ужасной одновременно, и Мина почтительно склонилась перед ней.
Такхизис проверяла девушку раз за разом, бросала вызов за вызовом. Мина выдержала все. Она познала боль сродни боли смерти и не произнесла ни звука, испытала муки сродни мукам рождения, но не отступила.