«…может, хотя бы дойдём до него и уже там выясним, чей он…»
Меня уж на это не возьмёшь.
Они не стали драться, чтобы сберечь силы. Пираты тоже ещё не канули в Пропасть.
Берегите силы, эльфийки. Берегите.
Развилка.
Как тогда, в пещере.
С потолка сыпался песок. Под ногами стало вязко от него.
- Где-то выход, - сказала одна из элевен. – Ция́ттиэль ми́а гра́но. Веет прохладой, ветер сквозит.
Затхлый воздух чуть развеяло дуновение. Скрип на зубах уже доставлял неприятнейшие ощущения. Голова начинала кружиться от недостатка кислорода, а глаза заслезились от пыли. Я не привык путешествовать по шахтам. Особенно по заброшенным.
- Гномы умели рыть… - задумчиво проговорила одна из элевен.
Я вытянул руку. Подставил под струю песка. Затем другую.
Мой взгляд упал на шахтёрский инвентарь. Отбойные молотки, лопаты. Могли бы сойти за оружие. Если бы против меня были не элевен, а гоблины.
Гоблины… Бросить бы в эту шахту одну их представительницу.
Элевен двинулись в левый туннель. Оттуда более ощутимо веяло прохладой. Даже я почувствовал.
А ведь были времена, и здесь было светло, работа кипела, стояли номера участков, указатели, должно быть. Машины, установки дварфов работали, отламывая куски целые полезных камней. Ни одного такого устройства нам не повстречалось по пути. Всё это стоит средств и немалых. Дварфы всё забрали. Чтобы всё это всё равно кануло в небытие.
Знали ли они, что мы будем вот так блуждать в потёмках здесь и вспоминать их. Удивительное ощущение! Проходить там, где ещё лет сто пятьдесят назад кипела жизнь, где что-то строилось, прежде всего, надежда на будущее. Проходить и видеть, как угасло это всё. Видеть, как всё это брошено, как нет больше надежды. Нет надежды ни у шахты Хоуттайр, ни у Кроулидса. Ни у Грухздума…
Чувствую, археология меня не воодушевляет всё же.
- Таэ́ль! Стоять!
Мы застыли на выходе из туннеля. Привёл он нас в просторную часть шахты с высоким потолком. Здесь в беспорядке валялись инструменты. Каменные наслоения облепили стены.
А возле одной из них – Хильдегард.
Я застыл. Поглядел поочерёдно на одну, затем на другую элевен. Поглядел на Хильдегард. И на проход позади неё.
- Стой, кикья́цци. Не двигайся.
Хильдегард в ужасе смотрела на элевен. И так же на меня.
Элевен вытянули руки вперёд. Огонь и лёд на пальцах их зарождались. Значит, слева Камомилла, справа Лилла.
Я сунул в карманы руки.
- Чья́тто! Где карта?
Хильда вжалась в стену.
Меня раздражало, что она вообще полетела сюда. За Вратами она - кайзер! Здесь же она - ничего незнающая девчонка, незнающая и не видевшая истинный лик Пропасти.
- Давай карту!
Хильда закачала головой.
- У… меня…
- Карту, маленькая кьи́чи. Кусок дал тебе её.
Хильда заплакала.
И тут элевен, не опуская рук, направленных на Хильду, посмотрели на меня.
- Или… нет? Нет? Чья́тто э́нвелет!
Я посмотрел в глаза одной. Другой.
И швырнул горсти песка им в лица.
Они заметили моё движение рук и среагировали, но запоздало. Песок попал в глаза.
Я ринулся. Локтём вмазал Камомилле из… в общем, ей в живот, а Лилле – плечом примерно туда же. Затем подхватил ловко фонарик с каменного пола.
Элевен пронзительно завизжали.
И за мной устремились лёд и пламя!
Я бежал к Хильде.
Меня обожгло. Рубашка загорелась и потухла. Я закричал, закряхтел, заскрипел зубами.
Элевен стреляли во все стороны. И тёрли глаза. Тёрли и тёрли.
Я схватил за руку Хильдегард. Потянул её в проход.
Вперёд. Песок из глаз выплакают скоро девушки. И тогда, если не убежим, заплачем мы.
Крики и звук смертоносных разрядов магии стихали. Но мы бежали вперёд.