- Ла са́крима пре́ццо со́львиэт.
- Они уже копают, девушки. Вам надо было на «Розе» подлететь и…
Зря я думал, что они и тут поверят и побегут.
- Заткнись, чья́тто, Кусок Говна. Достал.
Они продолжили шептаться.
Я высматривал силуэт в скалах напротив. Ни единого.
- Может, выкинуть тебя вниз, циа́го? А, Кусок Говна?
Пираты услышали звон. Лопаты ударились во что-то твёрдое.
Послышались ликования.
- Они нашли… нашли, - прохрипела Хильда.
Нет, ничто не остановит её жажду заполучить этот клад.
- Магнифи́риэль! Хоть копать не нужно, ха-ха, - воскликнула Камомилла.
Гропп подошёл и лично поддел саблей старый замок.
- Сейчас ударим, чья́ттиэт, - подготовила сестру Лилла.
А нас как? Вниз?
Замах!
Удар!
Замок сорван.
Ликование!
Крышку долой!
Даже в моих глазах уж заблестел золотис.
Крышка сундука открылась.
- Ава́нтиэль, циа́го! («Вперёд!»)
Оглушительный взрыв разнёс в клочья стоящих поблизости пиратов. Эхом, разбивающим в кровь барабанные перепонки, он разнёсся по всему ущелью. Оторванные руки и ноги пиратов долетели до участка под нашим разломом. Нас обдало жаром высвободившегося огня. Осколки забарабанили по скалам. Головорезов пожрал огонь и мощнейшая взрывная волна.
Гропп отлетел в сторону. Его нога, следом ещё нога и туловище. Его голова и рука, всё ещё сжимающая саблю, покатились совсем в другую сторону.
Были пираты, стоявшие чуть поодаль и лишь отброшенные волной огня. Были те, кого не снесло взрывом насмерть, но закидало осколками. Обожжённые, искалеченные они поднимались. Поднимались с криками, которые обрывались. Обрывались тут же выстрелами. Со скал начался обстрел. Винтовочные пули прошивали головы. Мощные снаряды застревали в груди. Я не мог поверить. Это болты! Арбалетные болты из драконьей кости!
Пиратов осталась всего дюжина после взрыва, унёсшего больше половины поднявшего сундук отряда. И всех их добивали выстрелами, точными. Безжалостно, не оставляя ни шанса. Стоял ли, бежал ли – пули и болты настигли каждого. Вся команда исчезла за секунды!
- Цья́го! – прошипели Камомилла и Лилла из дома Розальби одновременно.
И обе они исчезли. Обе быстро упорхнули в туннель.
Я бы вздохнул облегчённо…
Хильдегард! Она тут же ринулась вниз. Полезла по скалам. Принялась спускаться, благо уступов было хоть отбавляй.
Безумная.
Я полез следом.
Она не удержалась и упала, но, даже ударившись рёбрами, нашла в себе силы встать и огалтело помчаться куда-то.
Я слез со скалы. Руки ныли, раны открылись. Глаза заливал то ли пот, то ли кровь из рассечения на лбу.
Сквозь дым, огонь, мимо тел пиратов, по пыльной дороге я плёлся, ища глазами Хильду. Взрыв окрасил стены ущелья в чёрный. Да что там окрасил, куски отбил кое-где от стен этой скалистой впадины. Я просто не мог поверить во всё произошедшее. Мысли мои возвращались к обстрелу пиратов…
И тут я увидел Хильдегард. Она склонилась над куском чего-то чёрного. С удивлением я увидел, что это покорёженный сундук. Вот бы самолёты из такого же сундука делали! Взорвалось, похоже, что-то под или за ним, его лишь покорёжило и крышку снесло.
Хильдегард плакала и рылась в содержимом сундука. В сокровищах дварфов Кроулидса. Я смотрел на них. И не верил!
- Это… это спасение для любимого моего, - твердила Хильдегард, а увидев, что я подошёл, принялась твердить мне. – Это для моего Йогана! Он поправится, и мы будем… это сокровища, это надежда! Это… Дары самой Пропасти!
Я стоял и смотрел на эти «дары». Золотые монеты, самоцветы, ожерелья…
Золотые монеты… из почерневшей от чудовищного взрыва стали.
Расколотые самоцветы… из крашенного янтаря.
Ожерелья… из пластика…
Хильду трясло.
Слова «для любимого моего» жгли меня сильнее любого огня, взрыва и ранили страшнее любого «чинкведеа».
Я вдруг почувствовал, что руку мою взял в свою кто-то.
- Блин… Твоя ляля?