— Подожди… Северус?
— Мы чаще употребляли Нюниус… Прости, я жестоко издевался над твоим сыном пять долгих лет в школе.
Альфард устало вздохнул. Вид у него был неважный.
— Подожди… то есть она сбежала с маглом не из-за беременности? — вслух спросил Альфард. А Сириус не удержался от смеха:
— Она бросила тебя из-за магла? Серьезно?
— Я так думал, но если это мой ребенок… Сири, мне нужно уйти.
— Ал, на дворе поздний вечер.
— Ничего, она поздно ложится. А я и так долго тянул с разъяснениями.
— Он живет где-то в Коукворте, — уже кричал ему в след Сириус.
Теперь, по крайней мере, становится понятным одиночество Альфарда. Ведь Блэки обычно влюбляются лишь раз.
Между тем, Альфард уже успел телепортироваться в маленький городок и теперь запустил поисковое заклинание. Он шел за ним, а дома становились все беднее, участки при них все меньше, пока он не вышел к совсем уж трущобам. Поисковик привел его к обшарпанной двери в грязном тупиковом отростке улицы. На стук дверь открыл огромный детина с черными волосами и серыми глазами. Эйлин все же выбрала мужа, немного похожего на отца ребенка. Альфард был самым крупным даже среди высоких Блэков. Вот только у него точно нет и не появится пивное брюшко.
— Эйлин Принц здесь живет?
— Принц? У нее другая фамилия. А ты кто такой? Из этих, — мужчина прогундосил по слогам, — а-рис-ток-ра-тов? Иди отсюда.
Альфард огляделся по сторонам, убедился, что никто не торчит из окон других домов и направил в мужчину простенькое Остолбеней. Вошел в дом, даже закрыл ее за собой, брезгливо подвинув хозяина. По узкой лестнице спустилась Эйлин. Усталая, под глазами залегли глубокие тени, она еще больше похудела, но оставалась все такой же.
У нее было узкое лицо, очень светлая кожа, словно прозрачная, крупные печальные глаза черного цвета, зрачок можно было рассмотреть лишь на свету, да и то, если как следует присмотреться. Тонкий нос имел едва заметную горбинку, а черные волосы по-прежнему были длинными и прямыми. Эйлин Принц никогда не была красавицей в общепринятом смысле, но она была из тех, в след кому хотелось обернуться, на кого приятно смотреть.
— Альфард? — она смотрела на него с испугом, с недоверием.
В застиранном халате, с заметными синяками на тонких руках. И волосы заплетены в простую косу. А напротив Альфард — в дорогом костюме, полный сил и жизни.
— Почему ты ушла тогда?
— Я? Это ты не писал мне.
— И поэтому ты не сказала мне про сына?
Женщина интуитивно отступила назад, но споткнулась о ступеньку и полетела бы вниз, если бы Альфард не подхватил ее. Подхватил и не думал отпускать.
— Я думал, ты… думал, что мои чувства не взаимны, что ты полюбила… этого… каково мне было узнать подобное сразу после смерти отца? И от кого? От твоего же отца, когда я пришел просить твоей руки. Лин… Зачем?
А женщина вдруг разрыдалась, выплескивая наружу все слезы за шестнадцать безрадостных лет с нелюбимым мужчиной. Лет, когда ее гордость не давала признаться отцу в своей истинной слабости — что когда-то, семнадцатилетней девчонкой, не устояла перед очарованием Альфарда Блэка.
В воскресенье к обеду в Блэк-мэноре было людно. Приглашены были лишь самые близкие, но и их набралось предостаточно. Арктурус тихо разговаривал с сыновьями — Орион и Сигнус вели финансовые дела семьи. Чуть в стороне стоял Альфард с Эйлин. Женщина выглядела испуганной, попеременно краснела и все теснее жалась к Альфарду. Он не позволил ей остаться в том доме. А Эйлин была слишком истощена работой, чтобы смочь по-настоящему противостоять. Вот и стояла она в платье Андромеды, которое все равно было ей не по размеру. Чуть в стороне неверяще качал головой Сириус. Джим стоял возле него и все еще переваривал тот факт, что Нюниус — тот самый Нюниус — является сыном Альфарда. То есть его, Джеймса, двоюродным племянником. Вот уж какой родне Джеймс был не рад.
Друэлла и Вальбурга сидели в креслах и неторопливо обсуждали вчерашний вечер — сплетни, наряды, разговоры. Чуть в стороне заметно нервничала Лукреция. Ее муж сторожил жену, а Дорея все пыталась рассмешить родственницу. Лорд Пруэтт с сыном разговаривали в тесном мужском кругу — вместе с Карлусом Поттером и Лайнелом Розье обсуждали артефакторику. У самого входа весело щебетали Меда, Белла и близнецы Пруэтт. Младший из двух сыновей Розье — старший не пришел — скучал в одиночестве. На балконе тихо переговаривались лорды, старые друзья Арктуруса. МакКинтон, Адамс, Мальсибер и Селфин. Их жены гуляли по саду, а многочисленные дети так и остались дома. Вскоре из камина пришли оставшиеся в Хогвартсе. Ольга, Цисси, Лили и Касси, держащая за руку Калеба Пруэтта. За ними вышел Регулус и София Розье — пятнадцатилетняя внучка лорда.
— Ну наконец-то! — Арктурус потер руки. — Мы вас уже заждались.
И он ловко выцепил из толпы пришедших Ольгу. Сириус с Джеймсом тоже разом активизировались. Первый поспешил за дедом, потому что тот явно направлялся в сторону Вальбурги, а второй за Лили. Пруэтты-старшие с интересом наблюдали за девушкой. Она несколько неуверенно улыбалась, позволив Джеймсу себя обнять, но потом стыдливо отстранилась. Они вместе подошли к Дорее и Лу. Обе бывшие Блэк рассматривали девушку с нескрываемым любопытством. Одна — как потенциальную дочь, вторая — как невестку.
— Мам, мисс Пруэтт, это Лили, самая потрясающая девушка на свете.
— Никогда не умел правильно представлять людей, — притворно возмутилась Дорея, — Можешь звать меня по имени, я сторонница демократии.
Но милую беседу прервал грозный вопль Вальбурги, после которого Сириус с Арком вывели гневную женщину из зала, а за ними спешил Орион.
— Что такого ужасного сказали Вальбурге? — удивилась Лу.
— Артурус представил ей невесту сына. Кажется, Сириус не успел его остановить, — ухмыльнулся Джеймс.
— Невесту? — в один голос переспросили Лу и Лили.
— Эммм… Да, — ответил Джеймс.
— Мир содрогнулся, — коварно улыбнулась Дорея. — Сейчас моя племянница будет плеваться ядом и пытаться выцарапать глаза бедной девочке. Может пойти туда?
— Нет! — в этот раз хором заговорили Джеймс и Лу. — Только драки нам не хватало.
Дорея обиженно дернула плечом. Вальбурга действительно была ее племянницей. Просто между ними была разница всего в девять лет — ровно тот срок, который кажется слишком большим для дружбы, но достаточным для вражды. Они даже замуж вышли с разницей всего в два года. И их сыновья были ровесниками. И именно из-за взаимной нелюбви двух женщин Джеймс и Сириус познакомились лишь в шесть лет.
Вальбурга и сама не могла определить свое отношение к сыну. Его своеволие, наглость — это раздражало ее, ведь мальчишка не просто не желал ее слушаться, он вообще приказы матери ни в грош не ставил. Но при этом ее еще больше раздражало, что какая-то девчонка захомутает ее сына. Ее талантливого, красивого и успешного сына! Но Оля смотрела на недовольную, пышущую яростью Вальбургу спокойно и даже безмятежно. Ее собственная мать тоже часто прессовала ее именно так — поднимала голос лишь на некоторых словах, начинала говорить о ней, будто ее нет в комнате, или брезгливо морщила нос. Но Сириус держал ее за руку. И она твердо знала, что он ее не оставит. И что знакомство с матерью — лишь дань традиции.
А в это время Лили в другую комнату увели Пруэтты. Они о чем-то говорили за закрытой дверью, а Джеймс нервно топтался рядом с матерью.
— Что ты так нервничаешь? — поинтересовалась Дорея. — Лучше расскажи любопытной матери, что объединяет твою драгоценную Лили и Пруэттов?
— Сириус вчера попросил их удочерить ее, — просто ответил ей сын.
— Что, прости?
— Для меня. Он попросил Лу удочерить Лили.
Дорея замолчала, переваривая услышанное. Что эти мальчишки творят? И зачем? Ведь Поттерам всегда было плевать с высокой колокольни на происхождение невесты. К ним подошел ее муж, нежно обнимая ее за талию — неформальная обстановка сегодняшнего собрания это позволяла — и поинтересовался у сына: