Арнольд Григорьевич Арнольд
В свое время это был знаменитый режиссер эстрады, цирка; создатель «Балета на льду»; в прошлом прекрасный танцор; мужчина с фигурой Аполлона, говоривший с легким еврейским акцентом, и очень добрый человек.
Наш разговор на ипподроме.
– На какую лошадь ставить? – спрашиваю я.
– В этом заезде бежит одна лошадь – нумер четыре… Остальные – черепахи.
После долгих раздумий я ставлю на лошадь под номером три… и выигрываю.
– Арнольд Григорьевич, вы говорили, что победит только четвертая лошадь, а я выиграл на третьей…
– Так. Значит, я тебе сказал нумер четыре, а ты выиграл на нумере три.
– Да.
– Ну, все ясно. Все ясно, дорогой мой. Ты выиграл потому, что играть не умеешь!
После циркового представления в вольере зверей.
– Весник, ты типов разных собираешь в свою устную актерскую записную книжку. Пойдем, я тебя познакомлю с феноменальным человеком. Он сторож при животных. Васей его зовут. Ему скоро 79 лет. Все слова он говорит через букву «р», да еще грассирует – «р-р-р-р». Звучит очень эффектно и неожиданно. Невероятно смешно, когда он поет свою любимую песню «Эй-эй, ухнем», подражая Шаляпину, но все слова с обязательным «р-р-р-р». Во-он в углу видишь медведя? Жуткий баловник, просто хулиган, но талантливый артист. Шумит, рычит, фырчит, лапами пугает, цепью гремит, никого не боится. Боится только обнаженного по пояс и наступающего на него с перекатывающимися по телу бицепсами Григория Новака. Тогда замолкает, ложится на пол и покорно, заискивающе смотрит на чудо-богатыря. А уж когда к нему подходит дядя Вася и рычит на него, грассируя букву «р», мишка прижимает к голове уши, забивается в угол и боится посмотреть на рычащее «чудище».
Познакомился я с дядей Васей.
– Ты женат?
– Др-р-ра (то есть – да).
– Дети есть?
– Др-р-р-рвор-р-ре (что значит «двое»).
– Любишь их?
– Др-р-р-р-ра. Нр-р-р-ро льр-р-р-р-р-р-рва люр-р-р-р-р-р-р-р-рбир-р-р-рл нр-р-ре мр-р-реньр-р-р-р-рше (что означает «но льва любил не меньше»).
– Какого льва?
Дядя Вася объясняет, что был персональным сторожем циркового дрессированного льва. К концу рассказа у него появились слезы на глазах. Признался в том, что во время Отечественной войны у льва мясо воровал, благодаря чему семья дяди Васи выжила, а царь зверей Богу душу отдал.
Дядя Вася заплакал. Завыла собачка, за ней захрюкала свинья, заволновался гусь, мишка сочувственно зафыркал… Вошел Григорий Новак, напряг мышцы, и все смолкли. Мишка испуганно прилег. Дядя Вася прекратил плакать и на прощание сказал, что перед Богом чист, потому что батюшке покаялся и с давних пор в день смерти кормильца-льва раздает всему зверью мясца, рыбки и сладостей. Прощаясь со мной, тяжело вздохнул, и на выдохе у него выпорхнула стая – «р-р-р-р-р-р-р».
1955 год. Харьков. В помещении оперного театра прогорала концертная программа группы артистов с участием гастролера N. Меня и Геннадия Дудника – мы были модной парой – художественный руководитель этой группы Арнольд Григорьевич Арнольд срочно вызвал на подмогу.
Дневная репетиция перед первым нашим выступлением.
– Женя, Гена (кашляет)… вы выхо… (кашляет)… сходи… (кашляет), после паузы са… (кашляет) и ухо… (кашляет) или нет… (кашляет) еще не… (кашляет), а потом (кашляет). Уже потом в хоро… (кашляет) еще не… (кашляет), а потом (кашляет). Уже потом в хоро… (кашляет) и, если… (кашляет)… можете… (кашляет) и… (кашляет) в общем, все… (кашляет). Все, все, все (кашляет). Вы поняли? (не кашляет.)
– Поняли. Спасибо. Поняли.
Перед самым отъездом на первый вечерний концерт.
– Весник, ты в этих туфлях будешь выступать? – спрашивает Арнольд Григорьевич.
– Нет, нет.
– А куда?
Нас принимали великолепно. Перед последним концертом в местной газете появилась рецензия: «Не трэба нам таких гастролеров, як N.». Цитирую последнюю строчку рецензии: «И несмотря на то, шо Дудник та Весник гарно (хорошо значит) сполняли свои сценки, воны не смогли рятуваты (спасти значит) цего дуже поганого зрелища!»
Перед отлетом в Москву. Прощальный банкет в номере одного из участников концерта.
23.00. Тосты, тосты… Чокаемся, рассказываем веселые истории, хохочем.