— Оставь ты этих проклятых мух! Слышать о них не могу. Скажи лучше: монеты у тебя есть? В буфет надо сходить. Птицы есть хотят.
Лида убежала в буфет.
Надеялся — побуду один, всё обдумаю. Так бабушка и тут меня разыскала. Завтрак принесла.
— Как тебе, бабуля, не стыдно?! Ребята могут увидеть! Мне же такое поручение дали: шеф над змеями!
Но аппетит у меня был зверский, и я бросился опустошать бабушкины судочки.
— Это и есть, что ли, твои змеи? — спросила меня бабушка, кивая на птиц.
— Не змеи это. Птицы. Сама видишь. А змеи, может, будут. А может, и нет. Главное, что я стал звериным шефом. Змеи ведь тоже звери.
— Пресмыкающиеся они, Ильюша. Ты что, и этого не знаешь?
Я сделал вид, что не расслышал.
Когда бабушка ушла, я спохватился, что не покормил птиц.
Но они и не захотели иметь со мной дело. Сидели на жёрдочках, нахохлившись.
Лида ничего лучшего в буфете не нашла, кроме слоёных булочек.
Я накрошил их птицам. Лиду же строго предупредил:
— Смотри, не вздумай им пирожные покупать. Это я только сегодня их сладкими булочками угощаю — пусть полюбят нас. С завтрашнего дня — на чёрный хлеб.
— Да они сами не хотят такого угощения! Видишь, не притронулись даже.
— Они пить хотят, — догадался я.
Мы налили в блюдца воды. Птицы напились и начали клевать крошки.
— Мы им всяких насекомых принесём. Пусть питаются. Они в благодарность будут нам петь. Мы им — подражать, — размечтался я.
— Им не только насекомых, но и зёрен надо, — очень сердито сказала Лида. — А подражать им зачем?
— Эх, Лидка, Лидка! — съязвил я. — Ещё в кино хочешь сниматься. Настоящий артист должен уметь всё. Знаешь, как трудно птицам подражать? Ты наверняка никогда не сумеешь.
— А я умею!
— Ты-то? Как бы не так. Покажи!
Насытившись, птицы весело запели.
Лида потихоньку начала им подсвистывать. И так ловко. Будто у клоуна много лет училась. Я попробовал, ничего у меня не получилось.
А она свистит и свистит.
С птицами соревнуется. И не поймёшь: где они, где она.
— Здорово! — вырвалось у меня. — Надо будет и мне потренироваться. Артистами станем — пригодится.
— Что же будет с живым уголком, если мы станем артистами? — засомневалась Лида. — Нечестно бросать птиц.
— Какой это живой уголок: три птички! Пусть только нас в артисты возьмут! Мы их с собой унесём. Может, удастся выдрессировать. Будут с нами вместе выступать.
— Думаешь, можно птиц выдрессировать? — недоверчиво спросила Лида.
— Всё можно, если захотеть. Не хочешь? Так и скажи.
— Я не говорила, что не хочу.
— Тогда завтра после уроков ко мне приходи!.. И знаешь что... Обязательно с собой платок на голову захвати.
— Это ещё для чего?
— Увидишь! — загадочно ответил я. — А теперь пойдём скорее в класс, шеф над змеями! Слышишь звонок?
ГЛАВА ПЯТАЯ
ВСЕ ХОТЯТ БЫТЬ КИНОАРТИСТАМИ
Я гриммирую Лиду
На следующий день, в субботу, придя из школы, я еле дождался, чтобы родители и бабушка ушли.
Как только за ними захлопнулась дверь, я сразу кинулся в бабушкину комнату искать брюки, в которых остался подаренный мне Кириллом Яковлевым грим. Утром я видел, что они висели на стуле. Сейчас не мог их найти. Наверное, бабушка запрятала их.
Я на неё так рассердился, что, когда пришла Лида, был ещё злой.
— Чего ты так долго копалась?
— Мама вчера вечером в деревню к родным поехала. Завтра вернётся. Мне надо было папу покормить.
— Тебе бы с ней не мешало поехать. В деревне, знаешь, петухи поют, собаки за кошками гоняются. Птицы поют. Лягушки квакают. Курицы кудахтают. Живая музыка! Я бы и сам поехал получиться им подражать. Да некогда. Тебя готовить в артистки надо!
— А ты умеешь? — недоверчиво спросила Лида.
— Если хочешь знать, я самому Кириллу Яковлеву помогал! Платок принесла?
— Вот он. Чего ты с ним будешь делать?
— Веснушки твои прикрывать.
— У меня их нет.
— Нет, так будут. Без них тебя в артистки не примут.
Я усадил её перед зеркалом. Раздобыл в маминой шкатулке тушь для ресниц. Поплевал на щёточку, как делает мама. Велел Лиде закрыть глаза и не подглядывать. И чёрными крапинками разрисовал ей лицо. Получились не веснушки, а пятна от сажи. Пришлось их мокрым полотенцем стереть.
Нашёл мамину коричневую помаду. Поковырял в помаде спичкой и украсил Лидино лицо коричневыми точечками. Очень симпатичные получились веснушки.
— Можешь посмотреть на себя! — разрешил я Лиде.
Она открыла глаза. И прилипла к зеркалу. Повернула голову в одну сторону, в другую...