Ребята с большим интересом следили за нами.
— Достань зеркало, — уже совсем по-доброму предложил я. — И посмотри, как выглядит твой благородный нос!
Машка хотела зафыркать. Но посмотрелась в зеркальце. И умолкла. Веснушки у неё были — класс! Я понял это по удивлённым лицам ребят.
— Ильюшин — волшебник! — услышал я чей-то тоненький голос. — Нашей Маше веснушки подарил! И мне подари!
Я оглянулся. И увидел Светку. Младшую сестру Луковой. Как она тут очутилась? Наверное, за Машкой прибежала.
Схватил я Светку. Мазнул ей на нос несколько крапинок. Она завизжала от восторга. Все засмеялись. А я опять не смеялся. Мне как-то стало не по себе. Я почему-то подумал, что если бы кинул камни, то ведь и в Светку угодить мог.
— Может, и мне подаришь? — спросил меня Булин.
Я внимательно посмотрел на него и спросил:
— Сам украшался?
— Брат помогал. Художник.
— Оно и видно. Не нужны тебе, Булин, мои подарки. Хотя... постой!
Он был отлично разрисован. Правда, не гримом, а специальными карандашами. Он мне потом сам об этом рассказал. Но несколько крапинок у него стёрлись. Я их ему подмалевал.
Другие ребята, как по команде, тоже начали просить:
— И мне поправь!
— И мне!
Чем только не намазюкались ребята: тушью, чернилами, акварельными красками, Вадька Морковин — тот совсем одурел: кружочки из промокашки себе на щёки налепил...
Сейчас я обо всём рассказываю длинно. На самом деле всё произошло гораздо быстрей. И с каждой минутой мне становилось всё лучше и веселей.
Под конец я так наловчился, что мог бы всех ребят нашей школы в один день разрисовать.
Мне так понравилось дарить веснушки, что я даже огорчился, когда увидел, что загримировал всех ребят!
Посмотрел.
Оказывается не всех. Лида и Антоша Милеев стояли в стороне. Антон давно уже стёр свои веснушки. И когда я подошёл к нему с гримом, только усмехнулся:
— Закрывай свою мастерскую. Уже поздно. Санитарная уборка, видно, несмотря на обещания фотографа, сегодня не кончится. Так что зря поработал, художник!
Я растерянно посмотрел на Антошу.
Он был прав.
Я начал засовывать коробку с оставшимся гримом в карман.
И тогда из кармана неожиданно вывалились два камня. Антоша мгновенно кинулся к ним. А я испугался. Сейчас он догадается, для чего я их принёс.
— Откуда у тебя такое богатство? — радостно спросил он.
— Царь морской прислал, — хмуро ответил я, стараясь не смотреть на Антона.
— Это же халцедон! И светлый агат! — с восхищением перебирал он камни. — Замечательные образцы. Таких в моей коллекции нет. Дай мне.
— Бери! Не знал, что ты коллекционируешь камни. Ещё дам. Понимаешь, набралось этих каменьев слишком много. Мама ругается...
Я опустошил свои карманы. Антоша был вне себя от восторга. Я тоже. Наконец-то избавился от проклятых камней.
За всё время, пока я гримировал ребят, Лида не сказала ни слова. Стояла в стороне и теребила косу.
Я решил, что она на меня злится.
— Не сердись!—сказал я ей. — Так уж получилось. Сам не знаю как.
— Луковой мог бы первой веснушки и не рисовать, — ответила она и отвернулась.
А потом всё же посмотрела на меня и добавила:
— А если по-честному... правильно поступил.
Гениальная идея
Пока мы с Лидой разговаривали в сторонке, Сенька Мостовой успел подойти к ребятам и напугать их, что фотография не откроется. Ребята заволновались. А Булин набрался храбрости и постучал в дверь. На стук вышел фотограф.
— Что вам угодно, молодые люди?—спросил он. — Может быть, вы разучились читать?
И он показал на объявление. Ребята загалдели.
— Вы же сами говорили, что откроете после обеда!
— Обед давно прошёл!
— Мы уже сколько ждём! Фотограф укоризненно покачал головой.
— Вам, мои милые, я ничего не обещал. Я попросил обождать взрослых клиентов, которым нужно было сделать срочные снимки на документы. Они не захотели. Уборка продлилась из-за непредвиденных обстоятельств... Так что будьте здоровы, приходите завтра.
Он поклонился ребятам. И заметил меня.
— Молодой человек, и вы здесь? — обратился он ко мне. — Подойдите, пожалуйста, поближе. Как видите, я прислушался к вашим словам...
Я испугался, что он сейчас расскажет, как я просил не снимать ребят, и прервал его. Хотя мама говорит, что взрослых прерывать неучтиво.
— Извините меня ещё раз, — попросил я. — Неправильно я вам сказал. Снимите, пожалуйста, сейчас наших ребят! Если не снимете — веснушки у них пропадут.
— Поздно, молодой человек. Слишком поздно. Мой рабочий день подошёл к концу. Разве я могу успеть сделать столько снимков? А обижать не хочу никого.