35
Это странное сочетание эмоций — понимать, что в лучшем случае твой босс разнесёт тебя в клочья, а в худшем тебя просто уволят за то, что опозорила компанию перед её главными инвесторами, — и при этом быть так безумно счастливой, что тебе всё равно, ничто не способно ранить. Радоваться, что стоишь на солнце, даже если в следующую секунду обгоришь дотла. Вот что я чувствую, идя рука об руку с Эриком к офису Кэтчера. Приподнятые брови Харриет намекают, что она видела нашу сцену в лифте, но когда пальцы Бэнкрофта переплетаются с моими прямо при ней, моё сердце переполняется. Что бы нас ни ждало дальше — мы справимся вместе.
Эрик большим пальцем легко водит кругами по тыльной стороне моей руки, пока мы проходим мимо ряда стеклянных переговорок. Люди внутри смотрят на нас с широко раскрытыми глазами и отвисшими челюстями. Не уверена, связано ли это с тем, что новость о том, как я врезала своему бывшему в холле, уже добралась до этого этажа, или с тем, что мы — заклятые враги из конкурирующих приложений для знакомств — плывём мимо на облаке счастья, как две кошки, которым достались самые сливочные сливки на свете. В любом случае, у нас сейчас есть дела поважнее.
Добравшись до кабинета Кэтчера, мы разжимаем пальцы. Давать ему пылкие, перекрывающие друг друга и совершенно несогласованные объяснения, почему мы оба пожертвовали этой возможностью ради другого, скорее всего, сведёт на нет саму суть того, что мы сделали. Мы сделали это, потому что каждый из нас заслуживает быть здесь сам по себе, потому что каждый справился бы с этой ролью.
Мы стоим у двери приговора; Эрик поднимает руку, чтобы постучать, но вдруг замирает. Вместо этого наклоняется ко мне.
— Хочется сказать что-то вроде «удачи»… но, кажется, это уже лишнее.
— Скорее уж «приятно было познакомиться». — Я изображаю жест, будто снимаю шляпу. — Вот это больше в тему.
Он тихо смеётся.
— Приятно было познакомиться тоже. — И стучит трижды в дверь.
Мартин Кэтчер, основатель и генеральный директор Catch Group Inc., человек, от которого зависят наши карьеры, молча смотрит на нас, пока мы, смущённые, устраиваемся на стульях напротив его огромного резного стола. Офис — клише «богатый старик, наверняка владеющий яхтой»: красные кожаные книги с золотым тиснением, сверкающие графины с виски аккуратно расставлены в углу, стены увешаны чёрно-белыми фотографиями с каждым знаменитым бизнесменом XXI века. Его губы сжаты, глаза прищурены, словно он пытается разгадать наш хитроумный план, специально придуманный, чтобы испортить ему день.
Он шумно вдыхает и складывает руки на столе.
— Знаете, я подумывал просто уволить вас обоих на месте после того цирка, что вы устроили.
Желудок сжимается так, словно кулак, что попал Уильяму, пробил червоточину, прошёл сквозь время и сейчас ударил меня в живот.
— Это не было спланировано, — спокойно отвечаю я.
Косым взглядом смотрю на Эрика — он откидывается на спинку стула, будто это обычная беседа. Словно такие судьбоносные встречи для него — рутина. Клянусь, слышу, как он бормочет себе под нос: «Говори за себя». Я кусаю щёки, чтобы скрыть свою улыбку.
— Надеюсь, что нет, учитывая, сколько моего времени и времени наших инвесторов вы потратили впустую, — Кэтчер переводит взгляд с одного на другого, ожидая, кто сломается первым.
Мой инстинкт, натренированный годами желания угодить, требует дать ему то, чего он ждёт: раскаяние, покаяние, мольбы о прощении. Губы приоткрываются, слово «простите» вертится на языке… но я закрываю рот, потому что на самом деле мне не жаль. Ни капли. Если бы можно было вернуться назад — я бы поступила точно так же.
Видя нашу тишину, Кэтчер продолжает:
— Тем не менее, Сума и Ангус были весьма впечатлены вашей настойчивостью.
Мы оба ёрзаем на стульях, как будто под нами сместились тектонические плиты.
Кэтчер продолжает:
— Они посчитали, что это демонстрация настоящей страсти к роли и компании, — он делает пальцами кавычки, глаза почти закатываются, — отложив в сторону эго и соперничество и рекомендуя наилучшего кандидата.
Я бы отдала всё, чтобы стать мухой на стене на встрече Эрика. Может, потом он развлечёт меня театральной реконструкцией. Конечно, после того, как мы оба устроим повторную сцену из той ночи в пентхаусе.
Кэтчер проводит языком по зубам и шумно выдыхает носом.
— Я ведь сразу понял, что вместе вы работаете эффективно.
Я старательно удерживаю лицо нейтральным. Сначала я яро возражала против такого вывода о наших отношениях, но после всего произошедшего трудно отрицать: нам было так тяжело быть просто друзьями, потому что мы всегда требовали друг от друга большего. Когда не могли этого дать, сгорали. Работа над Ditto заставила нас подняться из пепла и загореться вместе.