Кэтчер поворачивается к Эрику.
— Вы были так уверены, что мисс Хастингс лучший кандидат, что даже не стали проводить презентацию.
Я резко поворачиваюсь к нему, замечая, как напряглась его челюсть. Я думала, он преувеличивал. Он просто зашёл, сказал им, что я подхожу на эту должность, и вышел? Сердце одновременно сжимается и раздувается.
— А вы, — Кэтчер переводит взгляд на меня, брови сдвинуты, лицо натянутое от сдержанного раздражения, — если бы не были так настойчивы в том, чтобы мы отдали роль мистеру Бэнкрофту, я бы не стал учитывать всё, что он представил по проекту, ведь он даже не удосужился презентовать его. Однако Сума и Ангус были убеждены вашими словами и решили оценить его стратегию — и остались весьма впечатлены его работой.
Я подаюсь вперёд на стуле не дыша, сердце стучит в ушах. Неужели мой безумно плохо продуманный план действительно сработал?
— Ну что ж, перейдём к делу, — Кэтчер откидывается назад, скрещивает руки и оценивает наши напряжённые лица с каким-то странным удовлетворением. Мы заставили его поволноваться, теперь он хочет того же от нас. — Как я уже говорил, я давно вижу ваш потенциал, особенно в тандеме. После обсуждения с инвесторами и советом директоров я принял исполнительное решение повысить вас обоих.
— Что?! — в унисон выдыхаем мы, и я почти уверена, что Кэтчер слышит, как бешено колотится моё сердце.
Он морщит лоб так, будто хочет сказать: «Вы до сих пор не поняли?»
— Если два моих лучших маркетинговых менеджера входят в кабинет, предоставляют одинаково сильные стратегии с противоположными акцентами и настаивают, чтобы я нанял конкурента… как вы думаете, у меня остаётся другой вариант, кроме как выбрать обоих?
Честно говоря, увольнение нас обоих тоже выглядит довольно логичным вариантом, но я, пожалуй, не стану напоминать ему об этом.
Эрик чуть склоняет голову и тихо спрашивает:
— А что это, собственно, значит?
Его пальцы нервно подрагивают на деревянном подлокотнике, и мне стоит огромных усилий не накрыть их своей рукой.
Кожаное кресло скрипит, когда Кэтчер разваливается в нём, явно довольный своей властью над ситуацией.
— Это значит, что после окончательного оформления финансирования наши инвесторы готовы выделить капитал на две зарплаты руководителей отдела маркетинга. Мы считаем, что это добавит Ditto веса. Мужчина и женщина, управляющие запуском, позволят применить более целостный подход. Вы сможете разделить обязанности по своим сильным сторонам, а в ключевых моментах работать сообща.
— По нашим сильным сторонам? — уточняю я.
— Эрик займётся «крупной рыбой» — уже устоявшимися брендами и звёздными партнёрами, которые держат свет в офисе, А ты, как указывала в своей презентации, сосредоточишься на локальной узнаваемости бренда и поиске перспективных бизнесов для уникальных коллабораций.
Моя нога начинает нервно подпрыгивать в воздухе, пока я пытаюсь унять разбушевавшееся тело и мысли. В самых смелых мечтах я не могла представить, что такое вообще возможно, а уж тем более — что это станет последствием того, что мы оба сорвались с плана.
— Конечно, — Кэтчер приподнимает брови, — если вы оба готовы продолжать работать вместе?
Спокойно: он не знает, что вы по уши друг в друге. Он думает, что мы до сих пор соперники. Может, так и есть? Может, мы всегда будем теми, кто поджигает искру под другим. Кто заставляет становиться лучшей версией себя, кем мы видим друг друга. Кто является воплощением всего, за что мы друг друга любим.
Я поворачиваюсь к Эрику, сердце колотится так сильно, что, кажется, вырывается из груди. Он смотрит на меня и усмехается.
Эпилог
Восемнадцать месяцев спустя
— Готова? — спрашивает Эрик из ванной.
— Да-да, дай мне секунду, — отвечаю я, торопливо вбивая последние слова в письмо.
Он облокачивается на дверной косяк, скрестив руки и приподняв бровь.
— Они будут с минуты на минуту.
— Знаю, знаю, знаю! Отправлено! — Стул скрипит, когда я вскакиваю и захлопываю ноутбук.
У Эрика на телефоне вспыхивает уведомление, он закатывает глаза и весело смотрит на экран.
— Знаешь, в условиях совместного проживания ты можешь просто сказать мне, что хочешь, а не писать письма.
— Мы же договорились о балансе между работой и личной жизнью, красавчик, — поддразниваю я, проходя мимо и заправляя пальцами волосы перед зеркалом.