Только Гретхен, прозорливое дитя, не изменила своего мнения, что господин Евгений сделался совсем другим, нежели прежде, тогда как профессорша искренне поверила, что юноша наконец-то освободился от всего чуждого и наносного и возвратился в свой привычный мир.
— Ах, — говорила малышка, — все же он относится к нам совсем не так, как прежде. Он только делает приветливый вид, чтобы мы не спрашивали его о том, о чем он не хочет нам говорить.
Евгении нашел своего друга в одном из помещений большой теплицы, где тот занимался фильтрованием каких-то жидкостей, которые он затем разливал в маленькие колбочки.
— Я работаю, — сказал Фермино вошедшему юноше, — в сущности, по твоей прямой специальности, хотя и совсем иначе, чем ты это когда-либо делал.
Он рассказал Евгению, что занят тайным изготовлением разнообразных субстанций, которые способствуют особой красоте, улучшают внешний вид растений, цветов, кустов и т. д., оттого в их саду все так цветет и благоухает. Фермино открыл маленький шкафчик, в котором Евгений увидел большое количество разнообразных колбочек и коробочек.
— Здесь, — пояснил Фермино, — находится целое собрание тайных средств, чье действие может тебе показаться поистине удивительным.
То были либо эликсир, либо порошок, которые, будучи примешаны к земле или к воде, необыкновенно улучшали цвет или аромат того или иного цветка, придавали пышность и красоту тому или иному растению.
— Попробуй, например, — продолжал Фермино, — попробуй добавить несколько капель этого сока в воду, затем обрызгай этой водой из лейки, подобно легкому дождику, Rosa centifolia, и ты поразишься, как быстро и необыкновенно пышно распустятся ее бутоны. Но еще поразительнее действие этого, похожего на пыль, порошка. Его засыпают в чашечку цветка, он смешивается там с пыльцой и усиливает цветочный аромат, не изменяя его природы. Этот порошок неоценим для многих видов — например, для той же Datura Fastuosa, но использовать его следует очень осторожно. Крошечная щепотка, половина того количества, что содержится в этой колбочке, мгновенно отправит на тот свет самого здорового и сильного человека, причем выглядеть это будет как внезапный нервный удар, без каких-либо признаков отравления. Возьмите, Евгений, я дарю вам этот порошок. Пусть ваши опыты с ним будут удачными, но будьте осторожны и помните о том, какой опасной силой обладает эта невидимая, лишенная цвета и запаха, субстанция.
Фермино протянул Евгению маленькую, плотно закупоренную колбочку, которую тот, заметив в саду графиню Габриэлу, машинально сунул в карман.
Надобно сказать, что графиня Габриэла, внешне — сама любовь и сладострастие, в совершенстве обладала искусством прирожденного кокетства, которое дарит лишь предвкушение наслаждения и тем пробуждает в любящей груди неугасимую жажду и пылкую страсть. Благодаря своему умелому поведению кокетка неуклонно разжигала в груди юноши все более мощный и всепожирающий пожар. Теперь лишь те часы, те мгновения, что он проводил с ней, воспринимались им как истинная жизнь; его дом казался ему унылым узилищем, профессорша — злым духом, благодаря примитивному обману сбившим его с толку и заманившим в это мрачное узилище. Он не замечал ни глубокую, молчаливую скорбь, снедавшую профессоршу, ни слезы, проливаемые Гретхен, когда он не удостаивал ее даже взглядом и не отвечал ни на одно ее ласковое слово.
Так минуло несколько недель. Как-то утром Фермино вновь появился в доме Евгения. Во всем его существе ощущалась странная напряженность, указывавшая на то, что произошло нечто необычное.
После нескольких незначащих слов он пристально взглянул на Евгения и произнес резким, подчеркнуто ироническим тоном:
— Евгений… ты любишь графиню, и обладать ею — предел твоих мечтаний?
— Несчастный! — вне себя, вскричал Евгений. — Несчастный! Убийственной рукой ты рассекаешь мне грудь и уничтожаешь мой рай! Ах, что я говорю? Нет! Ты вырываешь безумного из ослепляющего его опьянения. Я люблю Габриэлу… люблю ее так, как еще ни один человек здесь не любил… но эта любовь ведет меня лишь к гибельному концу!