«Ему плохо», – вдруг кольнуло меня.
Этот взрослый сильный мужчина страдает. И, наверное, поэтому напился. А потом зачем-то пришел ко мне…
Я растерялась.
Как я могла утешить Глеба? Он ведь явно пришел не за тем, чтобы поплакаться мне в жилетку. Подобные брутальные мужчины знают только один способ, как забыться с женщиной наедине. Или я ошибаюсь?
Я с сомнением посмотрела на массивного широкоплечего соседа, подпирающего стену. Не дождавшись моего ответа, Глеб опустил голову и замер. Он был молчаливым и неподвижным, словно боялся неосторожным движением или словом растревожить кровоточащую рану.
Из глубины квартиры меня окликнул отец. Услышав мужской голос, Глеб резко поднял голову.
– Извини, – глухо проговорил он. – Тебя, наверное, парень ждет.
Оторвавшись от стены, Глеб собрался уходить. Между бровей у него пролегла глубокая складка. Я видела, как он сердится на себя за то, что поддался порыву и позвонил в мою дверь. Поступок, конечно, глупый, согласна. Но почему-то я не хотела отталкивать мужчину в такой уязвимый для него момент.
– Это папа, – тихо сказала я Глебу в спину. – Мой парень уже уехал.
Сегодня вернулись с поездки мои родители, и я осталась ночевать дома. Вадим поужинал вместе с моей семьей и поехал к себе домой. Когда мы столкнулись в подъезде с Глебом и его другом, мы с Вадимом уже прощались.
Сосед обернулся и пристально посмотрел на меня. Расширенный от алкоголя зрачок, окаймленный серебристой радужкой, казался бездонным.
– А папа отпустит тебя ко мне домой?
Этот вопрос прозвучал настолько абсурдно, что губы помимо моей воли расплылись в улыбке. Боже, надеюсь, он шутит!
Я представила, как отпрашиваюсь у отца, пока этот внушительный мужчина, раскидавший несколько дней назад двух парней, ждет меня в подъезде, и смех окончательно накрыл меня.
Запрокинув голову, я звонко расхохоталась. Глеб настороженно замер, словно этот звук застал его врасплох. Засунув руки в карманы джинс, он терпеливо ждал, пока мой приступ пойдет на спад.
Вытирая пальцами выступившие слезы, я простонала:
– Глеб, я не пойду к тебе домой!
Ловя непроницаемый взгляд серых глаз, я торопливо добавила:
– Но мы можем постоять здесь.
– В подъезде?
Удивление Глеба было таким непосредственным, что моя улыбка снова заискрила, вырываясь наружу.
– Почему нет? – усмехнулась я и, сунувшись в квартиру, крикнула родителям:
– Я в подъезде! Ко мне друг пришел!
Прикрыв дверь, я вышла на лестничную площадку. Вся эта ситуация была настолько странной и нелепой, что я не переставала глупо улыбаться.
Как я расскажу завтра об этом Вадиму? А если мама выглянет в подъезд? Представляю, как она удивится моему новому «другу».
Но развернуться и захлопнуть дверь перед носом Глеба, я не могла. Возможно, сегодня моя очередь спасать его…
Прислонившись к холодной стене, я зябко поёжилась. Накинув капюшон домашней толстовки и спрятав руки в длинных рукавах, я исподлобья посмотрела на Глеба, который внимательно следил за каждым моим движением.
– Сколько тебе лет? – вырвалось у меня.
Мой сосед был подтянутым зрелым мужчиной с мощной атлетической фигурой. Он явно занимался каким-то спортом и, судя по хищным упругим движениям, это была не просто качалка. Возможно, бокс или борьба… По лицу тоже сложно было угадать возраст Глеба. Крупные строгие черты лица и серьезный, как правило, хмурый взгляд делали его похожим на сурового викинга, пережившего не одно сражение. Но кожа была здоровой и ровной, даже несмотря на вертикальную морщину между бровей и небрежную щетину.
«Тридцать два», – решила я, прежде чем услышать ответ самого Глеба.
– Тридцать девять, – спокойно ответил он и, спустившись на пару ступеней, оперся локтем о перила.
Мое изумление не осталось незамеченным. Тридцать-блин-девять?! Да моему отцу сорок три, и четыре года назад он точно не выглядел, как это плейбой! Я даже не удивлюсь, если у Глеба прорисованы все шесть кубиков пресса! Или сколько их там, восемь? Надо пересчитать у Вадима…
– Мне лестно твое неподдельное удивление, – тихий смех Глеба эхом разнесся по лестничной площадке.
И чего он всё время хмурится! У человека с таким искренним смехом не должно быть никаких проблем…
– Ну вообще-то я думала, тебе сорок пять, – дерзко вскинула я подбородок. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться.
Я видела этого мужчину третий раз в жизни, но сейчас у меня было такое ощущение, что мы знакомы сто лет. Только со своими друзьями и близкими я чувствовала себя так раскрепощенно и свободно.