Тасе приходится нас покинуть из-за какой-то неразберихи на работе. Хочется проводить её, но Саша просит ещё побыть с ней, а невеста мгновенно ей поддакивает.
И мне сложно в этот момент отказать сестре. Сейчас, как никогда, я вижу в ней ту девчонку, которую приходилось оберегать все детство, и чьим капризам нужно было потакать безоговорочно.
Интересно, в какой момент это вылилось в настолько непонятные и сильные чувства?
Возможно, тогда, когда в полной мере осознал, что Саша мне не сестра на самом деле? Тогда, когда перестал понимать, как нужно воспринимать её и свои ощущения рядом с ней.
Сегодняшний день запутал меня окончательно. Я больше не испытывал всепоглощающего и крышесносяшего чувства от её присутствия, как два года назад.
Но что именно изменилось за эти два дня?
ГЛАВА ПЯТАЯ
Прогулка затянулась, и дома мы с Сашкой оказались ближе к двенадцатому часу ночи.
— Не шуми только сильно, — разуваясь, прошу сестру. — Тася, наверняка, уже спит.
Замечаю, как обиженно она отводит глаза и уходит в гостиную. Следую её примеру и захожу в спальню, в которой, на удивление, оказывается пусто.
Звонить ей оказывается бесполезно, так как телефон отключен. Только спустя минут десять, замечаю записку, что лежит на тумбочке.
«У меня неожиданно приехала сестра. Поэтому, проведу вечер в её компании. Не волнуйся»
Она никогда не говорила, что у неё есть сестра. Значит, обиделась? Только на что?
Конечно, я чувствую, как пошатнулись наши отношения после приезда Саши. Только не пойму, в какую строну и почему. Я будто бы узнал свою невесту с новой стороны, но в следующий момент у меня её просто отняли.
Как бы я не был запутан в своих чувствах — мне это однозначно не нравилось. Она должна быть рядом.
По-тихому приходится пробраться на балкон, потому что сигарета сейчас кажется необходимой.
Втянув хорошую порцию дыма, слышу тихие шаги.
— Почему ты не спишь? — почему-то шёпотом спрашивает Сашка, положив ладонь на моё плечо.
Тело напрягается и, кажется, каменеет.
— Саш, иди спать, — говорю без эмоционально, на душе слишком паршиво, чтобы выдавить хотя бы подобие улыбки.
— Знаешь, если не сейчас, то я, наверное, никогда не решусь, — она садится мне на колени и утыкается лицом в плечо.
Это её защитная реакция ещё с детства. Всегда, когда боится что-то сказать, делает так.
— Когда я уезжала от тебя, считала, что совершаю что-то невообразимо правильное и иначе поступать нельзя. Думала, что у нас с тобой никаких шансов, даже маленькой надежды.
— Ты была абсолютно права, — говорю, вдыхая аромат её духов. Все тот же запах, которому она никогда не изменяет.
— Нет, стой, не перебивай меня! — она повышает голос, пальцами хватаясь за край моей футболки. — Мне было пи*дец, как сложно вот так взять и уехать. И, черт возьми, как бы ни было больно, я все равно, уверенная, что поступила правильно, продолжала бороться сама с собой. Но...
Чувствую, что интуиция меня не подвела. Сейчас она скажет то, что может в корне поменять нашу ситуацию.
— Ты ведь знал, что мы не родные? Вообще не кровные родственники? — она наконец-то решается посмотреть мне у глаза, в них читается боль. И, конечно, ей не нужен ответ. — Это ведь все меняет! Мы спокойно можем...
— Нет, — перебиваю её, потому что знаю, что по-другому уже нельзя. Обхватив её лицо, легко целую её в лоб. — Сашка, черт, все так запуталось.
Говорю это, но ещё сам не понимаю до конца в чем дело. Почему, то, чего я желал больше всего, сейчас не кажется самым важным и необходимым.
— Я люблю тебя, — её голос ненамного громче дыхания.
Тася светится от счастья, поедая попкорн - единственная причина её походов в кино. В этот раз мы и вовсе пришли лишь за ним. По её словам такого больше нигде нет.
— Это так странно, — улыбаюсь, смотря на то, с какой охотой она его поглощает. — Может, ради приличия, купим билеты и сходим на какой-то фильм?
— Это совсем не обязательно, — её рука шуршит уже где-то на дне коробки.