Ну да, по имени и видно.
— Я была бы не против, но... — Я выразительно посмотрела на своё кресло, пять ступенек, что отделяли нас от общей площадки.
— А? Это совсем не проблема, сейчас разберёмся
Глава 5 Хитрости адептовские
Хитрости адептовские
— Да я смотрю, ты медленно, но верно постигаешь все прелести адептской жизни. За что хоть отработку схватила?
Лотар небрежно подбирает плечом дверной косяк, наблюдая за тем, как мы с Макси делаем мой реферат.
— Ни за что. — фырчу я обиженно. — Кстати, познакомься, это Макси — наша однокурсница. Макси, это Лотар... мой кузен.
— Оу, ну привет. — обольстительно улыбается моей новой знакомой гаргулья. Но она лишь мазнула по нему безразличным взглядом, вежливо кивнув.
— Здравствуйте.
Удивление так ярко отпечаталось на мужском лице, что я невольно хмыкнула. Впрочем, блондин поспешил замаскировать свои истинные эмоции под видомдобродушия и веселья. И все же я уверена, его эго и себялюбие слегка задело пренебрежение отдевушки своего же народа.
— Ты где был? — тут же вспомнила я об отсутствии парня на парах. — Между прочим, Ви Туар сказал, прогульщиков ждёт реферат.
— Ви Туар? — спокойно любопытствует парень, падая на кровать. А потом убирает руки за голову, при этом он откровенно и без стеснения рассматривает Макси. — Разве он не преподаёт Ядоделие и Травенство?
— Да, но наш преподаватель заболел, и декан сделал рокировку, отдавая нас в руки этого дракона. — вклинивается в разговор девушка, попутно что-то подчеркнув карандашом в книге.
— Во как... — чешет нос Лотар и задумчиво рассматривает нас. — Это плохо. Ви Туар — хищная птичка. А самое паршивое то, что его мало чем можно подкупить или, ещё хуже, нечем пригрозить. Говорю же, свободная птица...
— Конкретнее говоря, ящер. — фырчит Макси, поправляя очки на переносице указательным пальцем.
— Да что ты говоришь, звезда моя? — усмехается Лотар, пытаясь её развести на эмоции. И девичьи скулы тут же слегка краснеют, но тонкие бровки хмурятся, и гаргулья решительно заявляет:
— Моё имя Максималианна, и будь добр, обращайся ко мне именно так. — спокойно просит, но глаза буквально поджигают блондина.
А он... лишь довольно усмехается и облизывает верхнюю губу, словно кот, объевшийся сметаны.
— Максимилиана, солнышко, а откуда ты родом?
— Не твоё дело. — грубо бросает девушка, нервно хватаясь за первую попавшуюся под руку книгу.
— Да ладно тебе... — тянет медленно Лотар. — Должен же я знать, в каком городе девушкам дают такие странные имена...
Она краснеет так быстро, что пареньне успевает закончитьфразу. Пытается что-то возмущенносказать. Но вмешиваюсь я.
— Лотар. — говорю ровно, не поднимая тона, но гаргулья ловит мой взгляд и недовольно вздыхает, когда я поджимаю губыс целью его пристыдить. На что блондин лишь жмёт плечом, как бы говоря: «А я что? Я ничего!».
Я уже видела эту невинную мордашку, и этим меня не провести.
— Иди-ка ты за яблоками... любимый кузен. — твёрдо прошу, и он лишь недовольно закатывает глаза.
— Да ладно, она что, обиделась? Я же пошутил.
— Лотар. — повторяю его имя и киваю подбородком в дверь. Он недовольно встает с кровати и специально делает этомедленно. Но прежде чем покинуть комнату, подходит мимо Макси и, нагибаясь, что-то мимолетно шепчет у девичьего уха. Она еще сильнее злится, поджимает губы, а он срывается с места. Хлопает дверь, а ему вдогонку девушка лишь успевает прокричать:
— Козел!
М-да, не думала я, что моя первая знакомая в академии не поладит с первого взгляда с моим «кузеном».
Эх, а начиналось все так хорошо.
***
— Добрый вечер, профессор.
Мэлания — моя лаборантка на кафедре Травенства. Молодая девушка, моя бывшая ученица, довольно тихая особа с потенциалом и любовью к травам.
Насколько мне известно, юная леди — дочь какого-то барона и потомственная ведьма по материнской линии.
Но, несмотря на возможности и привилегии, которые она получила с рождения, девушка не прикрывалась именем отца.
А если верить слухам, которые обсуждали даже преподаватели, молодая травница сбежала из дома, и барон отрекся от неё. Не знаю, правда это или нет, потому как знаю мало (точнее, не знаю ни одной, кроме Мэл) аристократок, которые согласились бы сортировать пучки трав и яды, мыть колбы и убирать лаборатории.
Но Мэл неплохо справлялась с работой. Ответственно подходила к своим обязанностям. И я это ценил.
Второй выдающейся чертой Мэлании был тихий нрав и полное отсутствие интереса к моей персоне. Она обращалась ко мне лишь на «вы» и исключительно «профессор». Это радовало, ибо у меня было правило: никакой связи с адептками и коллегами по работе.