За своей работой я не замечаю, когда раскрывается дверь в аудиторию.
— Вы что-то хотели, коллега?
Машинально перевожу взглядна дверь и почему-то застываю в руках Лотара бездушной куклой.
Профессор здесь. Хочется мысленно сказать «мой» профессор здесь. Но я обрываю себя. Что за глупость? Тем временем Ви Туар смотрит на меня. И в его удивительных медовых глазах тлеет гнев.
— Фиалковски! Ронгер! После уроков в мой кабинет, объясните вашу писанину.
Холодно бросает и после этого уходит, громко хлопнув дверью.
— Кажется, он не оценилтвой талант копировать чужие почерки, рыжая.
Коротко роняет Лотар, усаживая меня обратно в кресло, пока мы с Макси удивлённо обмениваемся взглядами.
Ой, что-то мне страшно стало!
****
— И что на этот раз натворил мой братец?
Старший из Келлеров невозмутимо продолжает очищать специальной щеткой хирургические инструменты. Конечно, для этого есть помощники, но Арс слишком сильно дорожил своей личной коллекцией, чтобы доверить ее кому-либо, кроме себя. Он делал это невозмутимо и спокойно... Как удавалось только ему, потому что, когда я уронил чашку с лекарственной эмульсией, он и не вздрогнул, хотя мы с ним уже вторые сутки на ногах.
Пришел приказ сверху с подпиской «Просьба», очень срочно. Признаться, я давно уже вольная птица, но даже я не могу отказать некоторым персонам.
Изучая остатки чего-то тела, мы, как два специалиста, а именно фармацевт и лекарь, пришли к выводу, что это новый вид яда.
И его надо изучить.
Но не от усталости я ронял вещи. Отнюдь. Мои мысли постоянно уходили в тот зал, к той девчонке.
Вспомнив сновакак увидел ее в чужих руках, я не сдержал звериного рыка. Что за чертовщина?!
Арсениум дернулся и ожидаемо приподнял одну бровь.
— Или это не из-за тупости Альберта, Дан?
— Арс... — спокойно парировал я, нагибаясь, чтобы подобрать осколки.
— Последний раз ты так бесился, если моя память мне не изменяет, когда твоя маменька пыталась путем манипуляций через твоего братца заставить жениться.
Я невольно скривился. Маменька — это отдельный вид неизученного яда, который иногда доводит меня до состояния тихого бешенства.
Обычно детей спрашивают: «Кого они больше любят, маму или папу?»
У меня же и отец, и мать сражались за первое место в номинации «Ненавистный родитель». И последние лет десять маменька лидировала.
— Альберт извел и твой мозг скулежом по своей ненаглядной баронессе Кросс? — пытаюсь казаться спокойным и расслабленным, но получается плохо. С подросткового возраста мой зверь не устраивал мне подобного фестиваля. Мне приходится бросить всю концентрацию на его усмирение.
Что с ним? Что со мной? Может, это какой-то яд с ментальным эффектом? Или проклятие?
— Альб всегда тяжело переносил расставание с любимыми игрушками, но это пройдет. — хмыкает Арс, бросая щипцы в резервуар со спиртом.
— Ты так уверен, — делаю я замечание и беру новую чашу для эмульсии. — Мне показалось, что он готов совершить какую-то глупость, что-то вроде женитьбы на этой «леди».
Подчеркиваю последние слово, дабы не обозвать другим именем.
— Хах, — смешок срывается с губ Арса. — Не видать ей фамилию Келлер, пока матушка жива. Она никогда не позволит продажной и высокомерной выскочке стать матерью ее внуков.
М-да, леди Аделина может. Она тот еще кремень. Пребывая в раздумьях о семействе моего друга, я упустил из внимания момент, когда он подкрался довольно близко к источнику моей нервозности.
— А что насчет тебя, мой дорогой друг? Я чувствую, как чешуйчатый в тебе бесится. Ещё чуть-чуть, и, боюсь, он порвет твое нутро и появится наружу?
Как и любой другой умный мужчина, Арсениумумел задавать нужные вопросы. Как и любой другой хороший лекарь, Арс видел симптомы издалека и делал нужные выводы за короткое время.
Особенно если знаешь пациента уже пятнадцать лет.
От греха подальше оставляю чашку в покое и откидываюсь на спинку стула.
Прикрываю на миг глаза и массирую виски.
Надо успокоиться. Просто успокоиться и приковать ящерицу обратно в стальные цепи контроля.
— Ты не похож на себя, Дан. Чешуя уже выступила на шею. — спокойно замечает Арс, оперевшись бедром о наш рабочий стол. Он как раз закончил с инструментами. И теперь вытирал руки полотенцем.
Я и не заметил. Провожу пальцами по шее и вздрагиваю, ощущая холодные чешуйки. Должно быть, черные.